«Прежде всего два слова насчет «Америки», которую я якобы решил открыть. Нет, Сергей Александрович, никаких «Америк» я открывать не собираюсь, я просто хочу осмыслить вопрос о нравственности с позиций нашего времени, — ведь Вы не можете отрицать, что вопросы эти вечные, и каждая эпоха, и каждое поколение решает их заново, что-то принимая и что-то отбрасывая от опыта, прежнего опыта человечества, и что-то привнося свое. Также это приходится делать и нам, особенно сейчас, когда вопросы нравственности силою вещей выдвигаются на первое место. Вот в этом и заключается моя цель: поставить вопросы нравственности в фокус общественного внимания.
Тем более не могу я принять Вашего положения: «С древнейших времен известно, что человек — духовное существо». Откуда это Вам известно? Нам известно одно: что со времен древней греческой философии идет борьба между одним и другим пониманием человека. Да, сначала мысль о материалистическом понимании и толковании мира и человека только лишь слабо брезжила, не имея для этого пока достаточных фактических обоснований, но ведь и восходящий день сначала только чуть брезжит где-то на краешке неба, а потом разгорается, и ничем его уже не остановишь, потому что непобедимы материальные законы его пришествия — вращение Земли.
Так же непобедимы и законы развития человеческого разума, которые, по мере накопления знаний, неумолимо подтачивали казавшееся вначале крепким, как вечность, здание идеализма и обосновывали шаг за шагом, век за веком, укрепляли, может быть, слабую вначале, но гениальную догадку первых материалистов.
Нет, человек — существо материальное. Но в том и заключается его величие, что в развитии своем он поднимается над своей материальной, животной, как Вы сами выражаетесь, природой. Кроме еды и прочих физиологических потребностей у него появляются высшие понятия и стремления, вернее — развиваются, так — как в элементарной, примитивной форме что-то подобное можно наблюдать и у животных (инстинкт долга и преданность у собаки, супружескую верность у орла, самоотверженность птицы в защите своих птенцов и т. д.). Это все, конечно, инстинкты, зародыши, но зародыши, открывающие возможность подняться над чисто биологическим инстинктом самосохранения и стремления выжить. И вот вы входите в лес, и у вас перед глазами назойливо вертится птица, усиленно чирикает, пищит, чтобы обратить на себя ваше внимание, с опасностью для своей жизни стараясь отвлечь вас от спрятанного где-то поблизости гнезда. Хотя в то же время есть кукушки, разбрасывающие яйца по чужим гнездам, и есть свиньи, поедающие своих детей.