Вместе с развитием земледелия и его разнообразными проблемами — севом, орошением и осушением почв, сбором урожая, стихийными бедствиями — росло сознание угрозы существованию, возникающей вследствие предсказуемых и непредсказуемых событий в круговороте природы. При этом уничтожение одной человеческой жизни для сообщества было такой же зловещей реальностью, как уничтожение градом урожая. И то и другое было непредсказуемым, и то и другое было роковым, однако и то и другое не было окончательным. Рождались новые люди. Вырастал новый рис. И даже уничтоженное не умирало окончательно. Новые побеги появлялись из тех же самых корней, стебли и ветви которых были сломаны бурей. Почему с человеком должно быть по-другому?
Возможно, первые мегалиты были камнями, установленными в память умерших. И по первым каменным столам потекла кровь принесенных в жертву, чтобы примирить умерших с теми, кто остался жить. Таковы предположения о смысле ритуалов, которые все вместе наверняка могли рассматриваться как ритуалы, способствовавшие преодолению невзгод жизни.
Когда перестали видеть жизнь как не связанный ни с чем процесс, а смерть как случайность, когда начали размышлять о существовании и осознавать связь между днем и ночью, жизнью и смертью, земным и потусторонним миром, потребовались и соответствующие символы такого мышления и понимания.
Большие камни — это древнейшие символы земли, которые мы знаем. Они сохранились, и их форма, характер, их сооружение и соотношение друг с другом исключают случайность. Они являются свидетельствами того, что человечество пришло к осознанию взаимосвязей и взаимодействия людей друг с другом.
Отчетливо прослеживаемая взаимосвязь многих мегалитов со сменой дня и ночи, с движением звезд показывает, что в них впервые признается существование пространства и времени. Человек осознал свою действительность и тем самым узкие границы, которые отведены ему в этой действительности, определяемые как человеческое существование.
Однако при этом он, по всей видимости, пришел к выводу, что рождение и смерть — это не начало и конец, а лишь вход и выход. Возможно, мегалиты — не что иное, как символы подобной идеи и тем самым свидетельство возрастающей религиозности. Родилось сознание непрерывного круговорота жизни, включение в этот круговорот человека во времени и в пространстве.
Если раньше представление человека сводилось лишь к пониманию пространства, заключенного в его первом убежище — пещере, то с появлением мегалитов в круг представления добавилось и понятие времени, которое выражалось в противопоставлении — преходящего, связанного с существованием, и непреходящего, символом которого стали каменные сооружения. Наметилось ли уже при этом символическое значение и одновременное противопоставление полярности мужского и женского начал — фаллоса и влагалища, — трудно сказать. А вот представление о зачатии как причине родов, так же как о смерти и возрождении, примером чему является сама природа, в ту эпоху, вне всякого сомнения, существовало.