Но сам он стихи Александра Блока ценил и любил. Он только ставил акцент не там, где ставили декадентствующие «юноши и барышни». Он не хотел отдавать им во владение своего Блока, мятежного автора «Скифов» и «Двенадцати», ненавидящего мещанскую косность и обывательский покой.
Но главное:
«Писать, больше и непрерывно писать, взяв одну большую, центральную тему; пусть она поглотит, заслонит собою все. Разумеется, в промежутках будут и мелочи, будут статьи, стихи и прочее, но она должна быть стержневой.
…Писать, писать, писать. За счет всего.
Работать ночи. Переламывать свои настроения и даже усталость. Меньше отдаваться чаепитиям, беседам с друзьями, замкнуться, хотя бы временно, в себя…
Помнить все время, что пошел 31-й год, что время уходит, а сделано мало.
Взять все дневники, записки, документы и начать обдумывание по ним напрашивающихся произведений.
Следить за бытом, зорко глядеть и слушать кругом, немедленно занося характерное…
…Словом, писать. Это первое и главное. Остальное — в прикладку, добавочно».
Но и это «добавочное» занимало чрезмерно много времени.
Во-первых, учеба. Литературу и искусство он решил изучать «со дна, а не с поверхности». Составил обширный план, который выполнял со свойственной ему методичностью и аккуратностью. Мы, молодые, приходя к нему и видя на столе десятки книг, испещренных пометками, переложенных закладками и конспектами, всегда удивлялись его работоспособности и искренне завидовали ему. На подобный труд мы были неспособны.
Он продолжает работу в архивах в поисках материалов, необходимых для будущих его трудов, связанных и с рабочим движением в Иваново-Вознесенске и с гражданской войной.
И все это без отрыва от основной работы в Высшем военном редакционном совете и журнале «Военная мысль и революция». Без отрыва от основной работы в ПУРе.
Пишет вчерне пьесу «Вера», читает ее Нае и мне. И, несмотря на лестные наши отзывы, совершенно неудовлетворенный, прячет ее в дальний ящик стола
(«Становлюсь все требовательнее, все осторожнее отношусь к тому, что пускаю в свет».)
И тут был он глубоко травмирован неожиданным ударом.
А. К. Воронений отклонил его повесть «Красный десант», даже не посчитав нужным подробно поговорить с автором о причинах отказа.
Александр Константинович Воронский сыграл немалую роль в развитии советской литературы в первой половине двадцатых годов. И как критик и как редактор журнала «Красная новь». Он сумел привлечь к журналу и писателей-реалистов, выступавших еще до революции (В. Вересаев, К. Тренев, М. Пришвин, А. Толстой, В. Шишков и др.), и таких даровитых молодых прозаиков, как Всеволод Иванов, Л. Леонов, И. Бабель, С. Семенов. На страницах «Красной нови» печатались и пролетарские писатели Ф. Гладков, А. Новиков-Прибой и поэты «Кузницы». В журнале были опубликованы и новые произведения М. Горького «Мои университеты», «Дело Артамоновых» и др. Горький одобрительно отзывался о работе Воронского в «Красной нови».