«Ленин умер… В эти минуты остановилась вся жизнь. Неведомые голоса пели похоронный гимн, телеграфные ленты выстукивали: Ленин умер, Ленин умер. Нам осталось многое сделать, труден будет наш путь, но в руках у нас зажженный учителем светильник — он разрезает мрак. В руках у нас резец — он рассекает скалы, он прокладывает путь. В мозгу нашем — опыт великого учителя, в сердцах наших — его неутомимость, гнев ко злобствующему, враждебному миру и высокая, безмерная любовь к человечеству, к труду, к тому, во имя чего он жил, ради чего ушел преждевременно от жизни.
Прощай, Ильич — самый любимый, самый нужный человечеству!»
43
Зная предельную фурмановскую оперативность и точность, его не щадят, загружают десятками обязанностей.
Он участвует почти во всех обсуждениях новых произведений пролетарской литературы. Проводит юбилейный вечер Александра Серафимовича. Руководит всей организационной работой ассоциации, многочисленными совещаниями с «Кузницей», «Лефом», совещаниями, на которых много излишней заседательской суетни, суесловия, шумихи. Без Фурманова этой суетни было бы во много раз больше.
Вместе с Юрием Либединским занимается проблемами национальных литератур (в то время в МАПП входило много национальных секций, кстати сказать, впоследствии одной из них, татарской, руководил Муса Джалиль).
Как опытный рулевой, он ведет корабль пролетарской литературы по истинному партийному фарватеру, не позволяя отклониться ни вправо, ни влево. Ни к всеядности, ни к сектантству. Уже тогда приходится ему не по вкусу «напостовская дубинка», сокрушающая все и вся.
И вместе с тем он борется со всякими проявлениями буржуазных влияний в литературе.
Не забыть, как однажды, поздним вечером, на Нащокинском, после особо бурного заседания (Анна Никитична приготовила нам крепкий, почти черный чай, который любил Митяй, требуя, чтобы стакан его наливали до самых краев), он сказал:
— Вот у нас некоторые деятели из «Перевала» под идейным покровительством Воронского объявляют классовый мир и всепрощение. Посмотри их первый сборник. Во многих произведениях не только отсутствует классовая выдержанность, а прямо выпирает идеологическая зыбкость, неустойчивость. А ведь люди, несомненно, способные, талантливые…
Погляди, я тут кое-что написал об этом альманахе.
Давая в рецензии оценку произведениям писателей-«пере-вальцев», Фурманов заключал:
«Каждое художественное произведение должно не только заинтересовать или увлекать своими техническими совершенствами — его задача более ответственная и сложная: оно частичка, крупица того строительного материала, которым созидается коммунистическое общество».