Доска: «В 1920 году в этом доме жил герой гражданской войны, комиссар легендарной Чапаевской дивизии, писатель-большевик Дмитрий Фурманов, вписавший героические страницы в историю нашего города, в историю борьбы за советский Казахстан».
…Въезжаем на территорию старой крепости, так хорошо знакомой нам по «Мятежу». Памятная доска:
«Здесь в бывшей военной крепости 11–18 июня 1920 года бесстрашными героями-коммунистами во главе с видным политработником Советской Армии писателем Фурмановым был подавлен контрреволюционный мятеж».
Здесь, в этом старом каземате, сидел Фурманов в ожидании расстрела. Здесь заносил он в свой дневник последние, казалось, записи.
Здесь писал он о том, каким должен быть большевик и в жизни и в смерти. Эти страницы дневников — замечательный моральный кодекс Фурманова, воина-большевика.
…Мы выступаем в Высшей партийной школе. Здесь собраны партработники всех республик Средней Азии.
Мы проводим вечер в доме партийного просвещения. Выступаем перед студентами университета. Беседуем с бойцами алма-атинского гарнизона. Передаем привет от ивановских и фурмановских ткачих работницам швейной фабрики коммунистического труда. Она носит имя Гагарина и помещается на улице Фурманова.
И опять и опять страницы истории оживают перед тысячами наших слушателей. И это не только история. Это не только легенда. Это проникновенный разговор о подвигах, о героизме, о людях, воплощающих фурмановские традиции.
…А потом мы опять поднимаемся высоко в горы. Солнце золотит снеговые шапки.
Точно в почетном карауле, стоят по обочинам дороги тянь-шаньские голубые ели, тополя, березы, дубы, карагачи…
И вот открывается средь гор широкая долина. Поселок Медео. Знаменитый международный высокогорный каток.
А в поселке… дом, где когда-то Фурманов создал первый красноармейский госпиталь. Он приезжал сюда. Он бродил по этим дорогам, любовался величественным хребтом Тянь-Шаньских гор и думал о людях, о тех, кто не щадил ни здоровья, ни жизни в борьбе за народное счастье…
…Из Алма-Аты воздушный прыжок в Ташкент.
И опять воскресает история. И Фурманов, начальник Политуправления Туркестанского фронта, шагает с нами по старым ташкентским улицам.
На встречах в Доме офицера, в университете немало ветеранов, помнящих еще старые, боевые годы, соратников Фрунзе и Фурманова. И нельзя слышать без волнения, как читает студент четвертого курса Хозрабкулов отрывок из «Чапаева» на узбекском языке. А речь в этом отрывке идет о Николае Хребтове. А Николай Хребтов — генерал Хлебников сидит тут же в зале и подозрительно часто моргает совсем еще молодыми ястребиными глазами.