— Ты прав, господин. — В устах простодушного сына природы эти слова прозвучали решительным подтверждением моих размышлений. Усмехаясь, он поднял голову.
— Ты — великий охотник, господин, — продолжал он, — и поступил умно, когда не стал второй раз стрелять в Селемани. Ты проживешь долго, он тебя не убьет, и никакой другой тембо тоже не убьет тебя.
А в это время Селемани и его спутник, отделившись от жираф, шли навстречу новым приключениям, новым столкновениям с охотниками, столкновениям, которые станут темой рассказов у других лагерных костров и с быстротой, возможной лишь в дебрях, приобретут легендарный характер.
Все гуще становились заросли, покрывавшие равнину. Селемани направлялся к большой реке, где даже в сухой сезон оставалось много влаги. На берегу слоны остановились на несколько минут, понюхали воздух и на пились. Затем вошли в воду. Старый Селемани согнулся под тяжестью лет и собственного веса, а потому был на несколько сантиметров ниже своего спутника. Ему первому пришлось пуститься вплавь. Африканцы утверждают, что слоны совсем не умеют плавать, выискивают мелкие места и переходят реки вброд, держа хобот над водой, чтобы не захлебнуться. Я же не раз своими глазами видел, как слоны плавают, переваливаясь с боку на бок.
Селемани давно владело стремление к странствиям. Слона видели на расстоянии сотен километров от тех мест, где он появлялся прежде. Когда мне рассказали об этом, я вспомнил о знаменитом бегемоте Губерте. Он отправился в путешествие из бухты Сент-Люсия, находящейся в Южной Африке, застрелили же его в Ист-Лондоне. В устье реки Баффало, где стоит этот город, последний бегемот был замечен за 100 лет до этого.
Может быть, Селемани казалось, что к нему приближается смерть? Я не сомневаюсь в том, что стареющие или больные африканские слоны уходят в определенные места на болотах, на мелководных реках или озерах и там дожидаются своего конца.
Переправившись через реку, Селемани и его спутник вышли в мбугу[49], где трава поднималась выше их спин. Они шли по туннелю в траве, высоко подняв хоботы, которыми нюхали воздух. После долгого путешествия мзее[50] чувствовал потребность в отдыхе. Его спутник стал подле тяжело дышавшего Селемани, и он, положив бивни на плечи «раба», уставился в землю.
В долине реки, поросшей густой травой, он не подвергался опасности. Слон закрыл глаза. Ему на спину уселись волоклюи. Они выискивали в шкуре слона клещей, которых не прогнала пыль, выдутая из хобота. В то же время они предупреждали Селемани об опасности, ибо при малейшем шорохе улетали.