Внезапно во мраке раздался рокочущий звук. Он то поднимался до высоких нот, то переходил в глухой стон. Это было рыкание льва. На следующее утро я с гордостью рассказал о своем «приключении» обитателям пансионата.
— Лев? Ну конечно. Можете полюбоваться им на базаре в цирке, который приехал вчера из Кейптауна.
Какое разочарование! Уже в то время в Капской колонии не осталось на воле ни одного льва. Только позднее в стране зулусов я увидел этого зверя, да и то мертвого. Прошло еще несколько лет, прежде чем мне самому удалось застрелить льва на берегу реки Уланги.
Находясь в июле 1956 года во Мтубатубе, я вспомнил, что во время путешествия по Африке четверть века назад я только здесь, то есть на самом севере Наталя, увидел в тот раз первую антилопу — маленькую ориби.
Когда в середине XVII века голландцы основали первое поселение на берегу Столовой бухты, в районе мыса Доброй Надежды водилось столько хищников, что за отстрел львов, гиен и леопардов выдавались значительные денежные премии. Однако благодаря притоку европейцев, применявших огнестрельное оружие, положение вскоре изменилось. Бегемоты, вынужденные в сухой сезон тесниться в неглубоких озерках, которые сохраняются в руслах высохших рек, становились легкой жертвой охотников. Уже один из первых голландских губернаторов Капской колонии счел необходимым поставить бегемотов под защиту закона.
Африканцы употребляли в пищу мясо антилоп, водяных козлов, африканских бородавочников. До появления европейцев массовой охоты на крупную дичь здесь не было. Но когда начался трек буров на север, переселенцы уничтожали жираф, для того чтобы из шкур этих животных вырезать бичи длиной несколько метров. Таким бичом возница мог подстегивать передних быков, не слезая с фургона. Сотни горных козлов пали от руки буров, которые забирали только языки этих животных, трупы же оставляли на съедение гиенам, шакалам и коршунам.
Бессмысленное избиение дичи получило такое распространение, что Народному совету фоортреккеров уже на первом заседании в 1837 году пришлось заняться разработкой охотничьего закона. И тем не менее истребление горных козлов продолжалось. Почти полностью была уничтожена квагга — южноафриканский род зебры. Белый носорог и белохвостая гну едва избежали той же участи. Нет надобности рассказывать о начавшемся позднее массовом уничтожении поставщиков «белого золота» — слонов, а также буйволов, ценившихся за их мясо.
Бегство зверей от белого человека в еще не захваченные им области началось более 100 лет назад. Но сокращение поголовья дичи и уход ее в другие места были следствием не одной только слепой ярости человека. По мере того как дебри отступали перед цивилизацией, звери Африки лишались естественных условий своего существования.