С КИНОКАМЕРОЙ ПО ТОГО И ЛИБЕРИИ
(1912–1914 и 1923–1924)
В августе 1908 года приближался к концу большой переход по Африке, предпринятый мной и Хеммннгом. С нами шел Джумбо, мой маленький слон.
Перед вступлением в Морогоро мы осмотрели нашу одежду. Я облачился в единственную пару брюк, не имевшую дыр величиной с кулак, и в последнюю не совсем рваную рубашку. Наши спутники надели самые пестрые передники, и даже Джумбо полил свою запыленную спину водой. Теперь мы могли войти в город.
И тут мы увидели на обочине дороги ящик на треножнике, покрытый черной материей. Из-под нее показался худощавый человек, с которого градом катился пот. Энергично жестикулируя и не жалея слов, человек старался дать нам понять, чтобы мы шли своей дорогой и не обращали внимания на диковинное зрелище.
Когда, слегка смущенные, мы снова пустились в путь, бросая украдкой взгляды на загадочный ящик, человек этот начал быстро крутить ручку, причем ящик издавал жужжание.
Такова была моя первая встреча с кинематографом.
Довелось мне присутствовать и при проявлении пленки. Это происходило в подвале у одного араба. Глубина и толстые стены подвала должны были, по возможности, изолировать нас от африканской жары. В помещении чувствовалась прохлада, вода тоже оказалась сравнительно холодной, пленку намочили и натянули на барабан для просушки, после чего двое африканцев принялись вертеть барабан. Кусочек светочувствительного слоя отскочил от пленки и ударился о стену, за ним последовал другой, слой эмульсии стал рассыпаться. Хлоп-хлоп-хлоп — напрасно люди старались принять самые выгодные позы, съемка, может быть, и удалась, но фильм не получился…
В течение многих лет мне все казалось, что я слышу: «хлоп-хлоп-хлоп». Всякая мысль о киносъемке вызывала воспоминание об этом раздражающем звуке. И тем не менее отделаться от этих мыслей я уже не мог.
Мы с Хеммингом были страстными фотографами. Успех моих первых лекций на родине показал неоценимое значение наглядных иллюстраций к тому, что мы пережили. Как ни эффектна устная речь, она не может заменить собой изображение, а тем более движущееся изображение на кинопленке. Но как велики трудности, с которыми сталкивался в глубине Африки фотограф, а тем более кинооператор!
Я не вижу ничего особенного в том, что, отправляясь в тропическую жару на поиски подходящих сюжетов в кишащий москитами девственный лес, в травяной лабиринт бескрайних равнин, в иссушенную солнцем степь, мы день за днем ставили на карту жизнь. В конечном счете охота с фотоаппаратом или кинокамерой была не опаснее охоты с ружьем.