Она напрасно волновалась: Элен была практичной особой, не привыкшей витать в облаках. Казалось, она уже смирилась с положением старой девы и даже находила в этом преимущества: относительную свободу и любовь братьев и сестер, чьим детям она отдавала все свое время. И это Элен писала теперь своим красивым почерком на картонной бумаге приглашения в новую школу сестер Бронте, которую решено было открыть прямо в пасторате, так как комнаты Патрика Бренуэлла и Энн оставались свободными, а большого наплыва учениц никто и не ждал, четырех-пяти девочек было бы для начала вполне достаточно. Она же предложила и цену: 35 фунтов в год за проживание, стол и базовое образование. Французский, немецкий, латынь, музыка и рисование предлагались за отдельную плату. В полдюжине карточек с извещением об открытии пансионата сестер Бронте, которые Шарлотта все-таки напечатала, содержалось еще трогательное упоминание о том, что каждой молодой леди будут предоставлены также пара простыней и наволочек, четыре полотенца и отдельные ложечки для чая и десерта. Жены викариев и просто состоятельных джентльменов Дьюбери, получив конверты с приглашениями, тут же садились писать вежливые отказы: они не сомневаются в высокой квалификации сестер Бронте, но их девочки уже определены в другие заведения. Никто в доме пастора не хотел признавать главную причину неудачи: если у детей бедняков не было выбора и они каждое утро уныло плелись вверх по Мейн-стрит к кладбищу и церкви в хауортскую школу, то родители со средствами избегали этого отдаленного гнилого места с дурной репутацией, где смерти следовали одна за другой. Вот удивились бы они, если б узнали, что спустя полвека этот заштатный городок – а Шарлотта в одном из писем по возвращении из Брюсселя назовет его “унылым местечком, захороненным вдали от мира”, – станет объектом паломничества и толпы почитателей романов Бронте хлынут на кладбище рядом с домом пастора, вытоптав там всю траву.
Очередное фиаско со школой не сильно огорчило сестер: как мы помним, Шарлотта и Эмили не любили – в отличие от Элен Насси и Энн Бронте – учить детей. Да и вообще они не слишком любили детей, которых в стенах их дома никогда и не было, если не считать того времени, когда они сами были маленькими. Вот если бы им встретились мальчики и девочки, способные так же, как они в их возрасте, придумывать поэмы и романы и не лениться часами рисовать и записывать их в тетрадках… но Англии бог послал лишь одну такую семью.
Мечтать и писать – вот что действительно занимало Шарлотту. Еще у Маргарет Вулер в Роу-Хедской школе она жаловалась в дневнике: “Неужто я обречена провести лучшую часть жизни в этом жалком рабстве, из последних сил сдерживая себя, чтобы не злиться на лень, безразличие и гипертрофированную ослиную глупость этих твердолобых тупиц, вынужденно изображая доброту, терпение и усердие?.. Я чувствовала, что могла бы писать великолепно, – я всей душой хотела писать. Дух Витрополя (придуманная детьми Бронте страна. –