Быть может, спросить у отца разрешение отбыть в загородное поместье? С глаз долой — из сердца вон.
Идея сбежать показалась мне удачной, но для начала следовало убедиться, что ибериец в полной безопасности и не умрет, пока я залечиваю сердечные раны.
Искуснейшим колдуном среди всего, кого я знала, был мой отец, лорд Николас Дарроу, герцог Эрсетский. Порой мне казалось, будто он всемогущ. Поэтому я не сомневалась, что папа поможет сыну посла.
Однако, внимательно выслушав меня, батюшка с чуть снисходительной улыбкой заверил, что мне лишь показалось и не стоит волноваться попусту. Такой растерянности я уже давно не испытывала.
Проклятие было. Я видела его так же ясно, как собственные руки. Но ни отец, ни брат не замечали ничего даже близко похожего. Все мои инстинкты говорили мне, что Мануэля Де Ла Серта убивают, но другие члены моей семьи утверждали, что я ошибаюсь.
Мне уже ничего не было понятно… И я решила поговорить с племянницей Глорией. Она получила дар от своего отца, Рэймонда Грея, и пусть сил ей досталось немного, девушка отличалась удивительной зоркостью на чары.
Пробиваться к родственнице пришлось через орду поклонников, которые совершенно не обрадовались тому, что предмет их грез будет похищен, пусть даже и другой дамой. Оба Де Ла Серта были подле юной мисс Грей, и смотрели на меня так снисходительно, словно у них имелась своя версия, зачем мне понадобилась Глория.
— Ах, Ева, что случилось, на тебе же лица нет! — воскликнула девушка, когда мы отошли на безопасное расстояние. — Клянусь, я не стану больше кокетничать с Мануэлем Де Ла Серта! И танцевать не стану! Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Я воззрилась на племянницу с изрядной долей озадаченности. Нет, я действительно влюбилась в него самым нелепым образом, но понять это по моему поведению мог лишь Эдвард, мой Второй.
Какая неприличная ситуация: леди Ева Дарроу — и влюблена как какая-то безмозглая дурочка.
— А это еще почему? Нет, я, конечно, благодарна, что ты так бережешь мои чувства… Но с чего ты взяла, будто я заинтересована в сыне посла?
Глория откровенно растерялась.
— Но… Ты на него так долго смотрела… И… Ну… Он это предположил.
А Де Ла Серта ценит себя. Пожалуй, даже слишком сильно… Можно было найти сотню причин внимания со стороны дамы, но выбрал он ту, что позволяла потешить свое самолюбие.
Рассмеявшись, я заверила племянницу:
— Дорогая Глория, я не испытываю никаких чувств к этому в высшей степени самоуверенному молодому человеку. Мои внимание вызвано тем, что мне показалось будто он проклят. И я хотела бы попросить тебя присмотреться к Мануэлю Де Ла Серта.