Грейсток устало хмыкнул.
— Вы очень верно подметили, доктор, я вырос у нее на глазах, и детство мое миновало. И теперь сам принимаю решения и несу за них ответственность в той или иной форме. Если моя затянувшаяся прогулка по подземельям уложила меня в постель, вина в том не мисс Лэйк или мистера Уолша, а исключительно моя. Я знаю свои пределы лучше всех, но решил рискнуть.
С нами Лоуэлл никогда не говорил так, спокойно, выдержанно, словно чеканя каждое слово. В тоне этого молодого мужчины даже проскальзывала некая властность, которой раньше я за ним не замечала ни разу. Неожиданно дошло, что Джаред Лоуэлл действительно граф, владетель, и пусть сейчас титул — скорее дань старым традициям, чем что-либо еще, но в меру своих сил Грейсток ему соответствовал.
— Нельзя сказать, что вы по-настоящему объективны, милорд, — позволил себе противоречить, пусть и не в полную силу своему пациенту, — все-таки мисс Лэйк — красивая женщина, а вы молодой мужчина…
Грейсток скрипуче и как-то безнадежно рассмеялся.
— Доктор Монтегю, уж кому как не вам знать, что сил у меня едва хватает на жизнь, добиваться… женского внимания в таком состоянии — вещь глупая и бесполезная. Все равно закончится только очередным приступом и стыдом.
Как же тяжело оказалось лежать неподвижно и дышать ровно. Едва только я покажу, что больше не сплю, поток откровений тут же закончится. А мне крайне любопытно было понять, что именно раз за разом приводило ко мне Грейстока. Похоть уже можно было вычеркнуть, раз сам граф признал свою мужскую несостоятельность.
— То есть мисс Лэйк вас не привлекает? — уточнил дотошно доктор Монтегю.
— Разумеется, привлекает, — как будто даже весело отозвался Лоуэлл. — Она удивительно красива и не глупа, кажется, с неплохим чувством юмора. Учитывая, какой затворнический образ жизни я веду, шансов не подпасть под чары этой девушки у меня попросту не было. Но навязывать свое общество даже просто для беседы не стану. Я омерзителен мисс Лэйк.
Разумеется, он заметил и все понял. Наверное, даже круглый идиот сообразил бы, по какой причине на него упорно не смотрят, да и выражение лица у меня наверняка каждый раз очень уж выразительное.
— Быть может, вы преувеличиваете, милорд? — решил зажечь в пациенте искру надежды добросердечный целитель. Лично я считала, что осколки разбитых иллюзий ранят слишком больно, и не стоит обнадеживать Грейстока. — В конце концов, вы чрезвычайно умны и начитаны, к тому же редко встретишь настолько бескорыстного и добросердечного человека…
«Истинная красота сокрыта внутри и бла-бла-бла», — с сарказмом подумала я про себя.