— Что вас привело на этот раз? — осведомился его милость, вставая так, что я оказалась прямо за его спиною.
Я вздохнула украдкой. Теперь, когда родные не могли посмотреть на меня, стало куда легче дышать.
— Та же причина, что и прежде. Моя дочь, которая живет с вами под одной крышей.
Прозвучало как пощечина. Мне.
— Мисс Уоррингтон живет под крышей с миссис Чавенсворт, этого довольно, чтобы не возникло никаких домыслов.
Как жаль, что в таких ситуациях не все предпочитают прислушиваться к голосу разума… Эдвард так точно не собирался довольствоваться подобным объяснением.
— Вы явились в наш дом посреди ночи! Этими своими… Путями… Забрали ее против воли семьи! И одному создателю известно, что творилось во время вашего путешествия!
Я онемела от возмущения. Как можно говорить такие ужасные вещи?!
— Не стоит произносить вслух то, о чем вы можете впоследствии пожалеть. Не оскорбляйте вашу сестру, она не заслуживает таких подозрений и оскорблений.
О да, я заслуживаю иных оскорблений… Но стало чуть легче от того, что кто-то встал на мою защиту.
— Ваша милость, только я виновна в произошедшем… — попыталась было вмешаться я, но меня резко осадили.
— Извольте помолчать, мисс Уоррингтон, — строго велел мне лорд Дарроу. — Вы уже достаточно и сказали и сделали.
Пришлось подчиниться, слишком уж сурово глядел на меня его милость, черные глаза словно бы дыру во мне прожигали.
— Ну надо же, — протянул дорогой брат, наблюдавший за мною, — Кэтрин никогда не подчинялась нашим родителям, но почему-то внимает каждому вашему слову.
Именно после этих слов я поняла, что больше всего мучает Эдварда… Ревность. Да, разумеется, он переживал за мое будущее, переживал за репутацию семьи, но… но куда больше мучила его ревность. Жуткая ревность. Если прежде я принадлежала только собственной семье, теперь же мне стали дороги и другие люди.
— Вероятно, у мисс Уоррингтон есть причины для такого поведения, — заметил сдержанно лорд Дарроу. — Юная леди, сядьте. Разговор будет длинным. Или лучше уйдите к себе, не все из того, что здесь прозвучит, вам следует слышать.
Что-то в душе трусливо советовало послушаться к совету мужчины и сбежать куда подальше, но фамильная храбрость и фамильное же упрямство заставили вздернуть подбородок и остаться в гостиной. Я должна выслушать все до конца. От и до.
— Что же, не пожалейте о своем решении, — тихо произнес его милость, когда я уселась в дальнее кресло.
Мои друзья тут же перебрались поближе ко мне, и подумалось, что с их поддержкой я смогу пережить все.
— Кэтрин не может более оставаться с вами, — твердо заявил отец. — Это неприемлемо. Совершенно неприемлемо. Она незамужняя девушка! Девушка, которая с позором вернулась в отчий дом после неудавшегося побега! Теперь ситуация стала еще хуже…