Исследуя родовой сюзеренитет на Руси в X–XI в., А. В. Назаренко задался вопросом, когда он перерастает в действительно феодальные отношения, основанные на вассалитете-сюзеренитете?>{115} Полагаем, что на этот вопрос с удивительной для своего времени прозорливостью ответил летописец, почувствовавший в период правления Всеволода существенные изменения в междукняжеских отношениях. Тревога перед наступающими новыми временами достаточно явственна в некрологе князя под 1093 г.: «Сему (Всеволоду. — Авт.) примшю послѣже всея братья столъ отца своего, по смерти брата своего, сѣде Кыевѣ княжа». Это еще старый, привычный порядок родового сюзеренитета. «Быша ему печали болше паче, неже сѣдящю ему в Переяславли. Сѣдяшю бо ему Кыевѣ, печаль бысть ему от сыновець своихъ, яко нача ему стужати, хотя власти ов сея, ово же другие; сей же омиряя их раздаваша власти имъ»>{116}. Вот в чем заключался новый смысл княжеских отношений. Появилось понятие волости как условного держания, бенефиция, жалуемого пока еще только киевским князем. Вокруг этого явления и будет развиваться вся политическая борьба князей, пока еще только предугадываемая современниками. Родовой сюзеренитет над территорией начал все больше перемещаться в сферу идеологии, мышления, вытесняемый из действительных отношений вассально-сюзеренными связями.
СИСТЕМА ЛЮБЕЧСКОГО СЪЕЗДА: «ОТЧИННОЕ СТАРЕЙШИНСТВО»
Единовластие Всеволода стало во многом переломным моментом в эволюции форм центральной власти на Руси и в развитии собственно междукняжеских отношений. Между тем, историки не находят существенных различий между княжением Всеволода и его ближайших преемников. После краткого периода усиления раннефеодальной киевской монархии, знаменуемого правлением того же Всеволода, Святополка, Мономаха и Мстислава, наступил период феодальной раздробленности, приведший согласно одной концепции к полной деструкции центральной власти, согласно другой — к вызреванию новой формы государственной власти, получившей название «коллективного сюзеренитета». Такая констатация, в целом, справедлива, но совершенно недостаточна. Необходимо более четкое уяснение эволюции форм центральной власти, изменения политической системы в этот период. Полагаем, что, объединяя правление столь разных по политическим убеждениям князей, исследователи смешивают две родственные, но тем не менее различные политические системы: собственно старейшинство и режим, установленный Любечским съездом 1097 г.
Помимо изменения сущности моментов отношений, выразившихся в росте удельного веса вассалитета-сюзеренитета, к моменту выхода на историческую сцену представителей второго поколения Ярославичей оказались исчерпаны и юридические основания, на которых строили свои отношения их отцы. Ряд Ярослава 1054 г., как указывалось выше, не имел своей целью установление единого порядка на достаточно долгую перспективу. Его действие заканчивалось там, где прекращалась жизнь поименованных в нем князей — сыновей Ярослава. Новое поколение должно было начинать переустройство заново. Сложность положения заключалась еще и в том, что ряд Ярослава трудно было приспособить к новым условиям жизни. Его горизонт ограничивался только одной княжеской семьей, сейчас же в отчине Ярославичей их оказалось три: Изяславичи, Святославичи, отодвинутые на второй план, и Всеволодовичи (добавляя сюда «изгоев»: потомство Ростислава Владимировича и Игоря Ярославича).