- Узнаете, - он обернулся, представив Кире вместо профиля анфас, посмотрел в глаза, улыбнулся. – Обещаю, в конце путешествия вы все узнаете, баронесса. Но всему свой черед!
Между тем, не прошло и пяти минут, как ворота, врезанные в серую громаду башни, мало чем отличавшуюся от гранитных скал раскинувшегося вокруг сурового края, распахнулись, и Львов осторожно – все-таки был изрядно пьян, - завел свой "Ермак" во внутренний двор замка.
- Ну-с, - сказал он, вылезая из автомобиля, - пойдемте, Кира Дмитриевна, в дом. Познакомлю вас с госпожой феей!
- Ведите, поручик! – согласилась начинавшая трезветь Кира. – Идите, я за вами.
- Как скажете, командир!
- Так и скажу!
И она вдруг вспомнила по случаю, как наставлял ее перед первым боевым вылетом военлет Столетов, прибывший в Грецию из китайского Синьцзяна.
- Ты моя ведомая, Кира, - инструктировал ее Иван Константинович. - Держись прямо за мной. Положение для женщины, скажем прямо, непривычное, но ты уж постарайся, Кирочка. Не отставай!
- Даже так?! – на пороге дома стояла сухая высокая женщина. Она была стара, но назвать ее старухой, язык не поворачивался: прямая спина, ясный взгляд холодных глаз, цветом напоминавших воду, готовую превратиться в лед. – Женщина пилот! С ума сойти!
- Я же сказал, красавица! – вставил свой гривенник поручик Львов.
- Ну, тебе виднее, я в женщинах не разбираюсь! – отрезала фея.
Смотрела она, однако, не на Львова, а исключительно на Киру.
- Разрешите представиться! – решительно шагнула вперед та. – Штабс-капитан Амелина, Кира Дмитриевна!
- А мне сказали, баронесса Багге-аф-Боо… - не без иронии произнесла старая графиня.
- Капитан воюет под девичьей фамилией! – вмешался поручик и, кажется, умудрился смутить своей репликой хозяйку замка.
- Два сапога пара! – хмыкнула графиня.
– Иди сюда, детка, - позвала она Киру, раскрывая перед ней свои объятия, - и обними старую каргу! Я всем пилотам бабушка, а пилотессам – мать родная. Дуглас, моя фамилия, или знаешь?
- Так точно! – отрапортовала Кира, подходя к графине вплотную. – Я в училище как раз поступала, когда Никанор Карлович звание генерал-аншефа получил.
- Амелина? – прищурилась графиня. – Помню! Трое вас было стервоз. Всю кровь моему благоверному испортили!
И с этими словами заключила Киру в крепкие объятья.
"Ну, ни черта себе!"
- Добро пожаловать на борт! – объявила старая дама и, отпустив Киру, кивнула, словно бы одобряя увиденное. – Хороший выбор, поручик! Стать, окрас… И в самом деле, красавица! К столу!
"Вот же, стерва! – подумала Кира, оторопев от таких эпитетов. - Что я ей призовая кобыла?"