За царя офицеры пьют, стоя и до дна, так что у Киры, собственно говоря, и выбора не осталось. Встала и выпила. Но и за истребителей, как не выпить! И за русскую армию, и за победу, и "за тех, кто в море"… Ну, и за павших, наконец.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли...[32]
Дело стремительно приближалось к десерту, - нечувствительно "пролетев" сквозь гороховый суп со свининой и соленую свинину с картофелем, когда Кира неожиданно обнаружила, что "это все".
- Умерла, - сказала она неживым голосом и, не меняя позы, начала заваливаться набок.
Но упасть ей не дали.
- А говорили, умеете пить! – Львов поймал Киру налету, поднял на руки, так что даже голова закружилась, как от петли Нестерова, побаюкал, словно дитя малое, и вдруг спросил:
- А как же баня?
"Баня? – идея показалась Кире заманчивой, ведь с потом из организма выходит также и алкоголь. – Баня - это правильный выбор. Это наш ответ атлантистам, и всем вообще!"
- Что, серьезно? – удивленно переспросил Львов, поднося Киру к самым глазам, словно хотел прочесть мелкий шрифт. – Вы думаете, окаянцы оценят наш демарш?
Оказалось, она думает вслух.
- Ну, и хрен с ним! – решила Кира, то ли все-таки "в уме", то ли опять же во весь голос. – Наше поколение выбирает сухой пар!
И мимолетно удивившись, как у поручика хватает сил нести на руках такую дылду, как она, - метр семьдесят шесть, как никак, - снова отключилась…
***
Очнулась Кира уже в бане. От сухого жара, от щекотавшего кожу пота, струйками стекавшего по лбу, плечам, между грудей…
"Я что голая тут сижу?!" – выходило, что Львов понял ее дословно и притащил в баню, несмотря даже на состояние "умерла".
"Лучше уж сразу в постель…"
Кира приподняла веки и огляделась. Парилка оказалась довольно просторной, хотя рассмотреть подробности в полумраке было сложно. Сумрачно и жарко, аки в аду, и по-адски же кондово, в смысле, просто и без изысков.Тесаный и битый камень, гладко струганное дерево, какие-то бадейки и ушаты, огненные блики на стенах, игра теней…
- Э… - прочистила Кира горло. – Мы тут как?
- Уточните, пожалуйста, ваш вопрос, Кира Дмитриевна! – сразу же откликнулся Львов.
Он сидел на полке прямо напротив. Потел. И тоже был, разумеется, в чем мать родила. А родила его мать, если честно, не в рубашке.
- Я имею в виду… Мы все еще товарищи по оружию? – задавать этот вопрос, сидя голышом перед своим "не вполне одетым" подчиненным, было непросто, но Кира справилась. – В смысле, как офицер с офицером?
- Ваш выбор, - пожал широкими плечами Львов.
"Мой…" – сейчас она наконец его рассмотрела.