. Не отель "Эксельсиор", конечно, но, учитывая военное время, совсем неплохо: на стол даже сливочное масло подали, да и ржаной хлеб был отменного качества. И это, на самом деле, не удивительно: отсутствующий в связи с занятостью, Федор – главный инженер на каком-то военном заводе, а Варвара пошла по стопам матери и служит в Мариинской больнице старшей акушеркой. Вместе, наверное, совсем неплохо зарабатывают, но это, как бы, не Кирино дело.
"Чужие деньги считать, себя не уважать!" - Так, кажется, говорят, и по сути правильно говорят.
- Ходишь в бой, - кивнула Варвара, подхватывая нить разговора, и строго "по-матерински" посмотрела Кире в глаза. – Что это значит?
- Это значит, Варя, что сейчас я командую эскадрильей в истребительном полку, - объяснила Кира, - и время от времени вылетаю на перехват супостатов.
- Перехват? – удивилась Надежда.
- Надя, ты что, кинохронику не смотришь? – подняла бровь Кира. – Летят вражеские бомбардировщики… Да, вот хоть на Новгород, допустим. Мы взлетаем, перехватываем, когда получается, или догоняем, и сбиваем, если выходит. Ну, или отгоняем хотя бы. Не даем выйти на цель.
- Тетя Кира, - сообразил младший сын Надежды гимназист Георгий, - так вы, значит, всамделишный истребитель?!
- Получается, что так, - улыбнулась Кира, начиная осознавать, что, если не сообщаешь родным правды, то не жди и скорого понимания.
- И вы кого-нибудь сбили? – нахмурилась Софья, ухватившая в словах Киры главное.
- Двенадцать штук, - не без гордости сообщила Кира, хотя, если и хвастаться, то, верно, не здесь. В смысле, не перед женщинами. – Но, если считать, только эту войну, то девять и еще двоих в группе.
- Но это значит, в вас тоже стреляют?
- Ну, это же бой, - пожала она плечами, удивляясь такому наивному вопросу, - не утиная охота…
Отвечая, Кира повернулась к девушке и сейчас посмотрела ей в глаза. И вот какое дело, в этих глазах, в том, как смотрела на нее Софья, Кира увидела то, о чем обычно избегала думать. Она ведь не дура и не сумасшедшая, и, вроде бы, все знала и все понимала. Вопрос, однако, осознавала ли когда-нибудь по-настоящему, что с ней случится, если ей вдруг не повезет?
Пока была молодая, - в училище и сразу после него, - о смерти просто не думала. Однако чуть позже, в Греции, и хотела бы, да не получалось игнорировать тот факт, что могут сбить и ее. И что тогда? Хорошо, если сразу убьют. Пули из авиационного пулемета идут густо. Попадут в кокпит истребителя, считай, отлеталась. Даже если не насмерть, раненый летчик с управлением не справится, ну или попросту отключится. В любом случае, конец. Однако пилоты гибнут не всегда. Чаще умирают их самолеты, и вот тогда возникают уже совсем другие вопросы. Кира, помнится, обдумала эту проблему – от и до, - и пришла к выводу, что, если собьют над своей территорией, будет бороться до конца, но, если не повезет над территорией турок, лучше пуля в висок, чем плен. Она же женщина, ей в такой войне плен противопоказан. На том и порешила. Однако молодость и боевой азарт нивелировали драматизм принятого решения, не позволили по-настоящему понять и осознать, о чем, на самом деле, идет речь. Осознание пришло позже, уже на этой войне, но и тогда, - как увидела Кира это сейчас, заглянув в глаза Софьи, - она постаралась не давать подобным мыслям волю…