– Кстати о правах… – показалось ли ему, или, и в самом деле, сквозь наигранную иронию Голоса прорвалось напряжение последнего мгновения?
"Ты предъявляешь на меня права?" – искренне удивился Людо, никогда не рассматривавший Голос в качестве кого-то, кого законники назвали бы "Юридическим лицом".
– Я? – "ужаснулся" Голос. – Ни в коем случае! Но есть кто-то другой, кто, как мне кажется, имеет на тебя кое-какие права…
"На меня?!" – но ответ был очевиден, и оставалось только сожалеть, что ему потребовалась подсказка.
"Мара…"
Голос был прав, но, по-видимому, было слишком поздно, чтобы пытаться что-нибудь изменить. Его время истекло, ведь недаром ночная гостья пришла именно тогда, когда у него не осталось больше врагов.
"Не врагов, а Врагов", – поправил он себя мысленно.
Врагов-то у него как раз было много, – и останься он теперь жив, станет еще больше, – а вот тех, кого можно было бы, не покривив душой, назвать врагом с большой буквы, уже не осталось. Он убил их всех, а его убьет Судьба.
– Красиво, – усмехнулся голос, и в этот момент ночной секретарь легко ударил костяшками пальцев в створку двери, предупреждая князя о своем возвращении.
– Входите, – разрешил Людвиг и повернулся лицом к двери.
Первым в кабинет князя вошел секретарь, за ним, отстав на шаг или два – смотря чьими шагами мерить, – высокая женщина, с ног до головы закутанная в меха. На ней была надета длиннополая шуба из меха куницы, сапоги, отороченные росомахой, и шапка из куницы, украшенная хвостами черно-бурых лис. Лицо ночной гостьи скрывалось под алым шелковым платком, оставлявшим открытыми лишь глаза. Огромные, необычного разреза серые глаза под тонкими светлыми бровями.
– Странно… – Голос был растерян и даже не пытался этого скрыть. – Я ожидал кого-то другого.
"Полагаешь, Костлявая не могла послать кого-нибудь вместо себя?" – а вот Людо, как ни странно, даже не удивился.
Чего-нибудь в этом роде вполне можно было ожидать от склонной к вычурностям Хозяйки Судьбы. Во всяком случае, его собственную жизнь обычной назвать было сложно. Слишком замысловатый сюжет, слишком много боли, и мало радости.
"И концовка в духе греческой трагедии…"
– Боюсь, это еще не конец, – голос женщины звучал ровно, но, несмотря на ее старания скрыть чувства за звуками речи, Людвиг понял, что женщина расстроена и раздражена.
– Что привело вас в мой дом, принцесса? – от звука его голоса она вздрогнула, потому что голос Людвига был напрочь лишен эмоций. Холодный, как зимний ветер, равнодушный, как пустые небеса.
– Я… – Джевана споткнулась на первом же слове, чего с ней никогда не случалось прежде, но все-таки нашла в себе силы продолжить начатую фразу. – Я проиграла, Людвиг. Неправильно прочла руны судьбы… – Она сбросила с головы шапку вместе с платком, закрывавшим лицо. В глазах принцессы клубился туман, пронизанный грозовыми всполохами. – Ты ведь знаешь, о чем я говорю?