– Кто-то еще, – она тоже уже одевалась, но разговор, судя по всему, закончен не был. – Эта женщина… Горе убьет ее, иссушив душу…
– К сожалению, мне нечем ей помочь, – Людвиг задержал на мгновение взгляд на своем кинжале. – Как, впрочем, и тебе.
– Сапфиры и серебро… – Джевана тоже смотрела на богато украшенный кинжал, на котором, как оказалось, совсем не было золота. – Как давно ты перестал пользоваться золотом?
– Год, – пожал он плечами, рассеянно глядя на принцессу. – Может быть, два. Не помню. Все произошло как-то само собой.
– Мы все уйдем… – сказала, тогда, Джевана.
– Люди смертны, – усмехнулся Людвиг.
– И только любовь бессмертна, – она снова смотрела ему в глаза.
– Так говорят… – он не отвел глаз, вернув Джеване бестрепетный взгляд. – Что ты увидела, Джевана?
– Мы сможем вернуться… – ответила она. – Могли бы… если… – Она колебалась, явно не решаясь закончить свою мысль.
– Кто из нас троих? – спросил Людвиг.
– Все и никто, – решившись, наконец, выдохнула принцесса.
– Все и никто… – повторил за ней Людо, начинавший постигать одну из величайших тайн жизни.
– Он, – сказала Джевана. – Почти ты, но не ты. Всегда только сапфиры и серебро, до той последней главной встречи, когда завершится Великий Круг превращений.
– Я… – и он увидел себя, идущего сквозь время к женщине, держащей в вытянутых руках императорскую корону. Топазы и золото…
– Ты и она, – кивнула Джевана. – Она, которая не я и не Маргарита…
– Так ты знала ее имя, – Людо не был удивлен, чего-то в этом роде он, собственно, и ожидал.
– Вчера я провела с ней весь день, – спокойно объяснила Джевана. – Она знает, что я здесь, и готова уйти вместе с нами… И лучше так, Людо, потому что все слухи ложь, а правда в том, что у вас общие отец и мать, и значит вы…
– А что случится, если мы уйдем вместе? – спросил Людвиг, хотя и знал уже ответ, обсудив все возможные варианты со своим вечным спутником. Голос остался с ним до конца, и это значило гораздо больше, чем простой факт их совместного сосуществования. – Что тогда?
– Она и я… – Джевана смотрела сейчас куда-то "вдаль", туда, куда они еще не пришли. – Мы сольемся с ней в одном образе, перестав быть собой, но, оставшись навсегда в той, кто пойдет путями Великого Круга, меняясь и все-таки оставаясь тем, что мы есть. Иногда в ней будет больше меня, а иногда – Мары, но та, что встретит тебя в конце пути, будет сама собой: не мной, и не Маргаритой. Хотя и ты, Людвиг, тоже изменишься, пройдя через все возможные отражения. Ты… готов?
– Я думаю, ты зря сомневалась, – улыбнулся Людвиг. – Но как Мара узнает, что решение принято? Хотя постой!