– Совет Электоров на своем чрезвычайном заседании, созванном в Зальцбурге в Рождественскую ночь, единогласно избрал императором князя Людвига Кагена, седьмого этого имени, – все это Беата Тракаль, премьер-майор гвардейского кавалерийского полка и кавалер двух крестов за личную храбрость, произнесла прохладным, деловым тоном. Однако глаза кавалерственной дамы сияли при этом совсем не так, как предписывает воинский устав. Устав о таком выражении глаз даже не упоминает, но вот Елизавета все поняла правильно.
– То есть, у нас снова империя? – спросила она, выбираясь из постели. Стесняться наготы в присутствие другой женщины, пусть она даже трижды кавалер, Елизавета и не подумала. Ее занимали совсем другие вопросы.
– Еще нет, – мягко улыбнулась премьер-майор, – но, полагаю, если есть император, отчего бы заодно не восстановить и империю?
– Электоры... – по всей видимости, Людвиг случившемуся не удивился, он сразу перешел к сути дела. – Откуда бы им вдруг взяться теперь в Зальцбурге? Вы не могли бы отвернуться, госпожа Тракаль?
– Разумеется! – премьер-майор отвернулась и смотрела теперь в окно. – Электоры не берутся, а родятся, разве нет?
– То есть, – Людвиг выскользнул из-под одеяла и начал одеваться так быстро, как только мог, – поскольку никогда не было вынесено никакого иного решения, Электорами становятся не по положению или избранию, а по праву рождения?
– Точно так, – согласилась Беата Тракаль, доставая из кармана бридж кожаный портсигар. – И так четыреста лет подряд... Не возражаете, если я закурю?
– Курите! – небрежно бросил Людвиг, застегивая пуговицы на рубашке. – Можете и мою жену угостить, вон, как глазом косит!
– Ты этого не можешь видеть! – вскинулась Елизавета, занятая своим платьем, оснащенным удручающим количеством крючков и застежек.
– Я вижу тебя в зеркале, – объяснил Людвиг.
– И ведь четыреста лет – это ужасно долго, – сказал он через мгновение. – Никто, верно, и не знает теперь, кто есть кто в списке Электоров?
– Вы снова правы, ваше величество...
– Все еще Высочество, с вашего позволения!
– Как прикажете! Пахитоску, графиня?
– Я бы и от глотка чего-нибудь эдакого не отказалась, – призналась Елизавета. Она взяла пахитоску, прикурила от предложенной кавалерист-девицей спички и вдруг вспомнила про одну генеалогическую линию, неочевидную, на первый взгляд, но вполне возможную. Особенно в мире, в котором возможно почти все, на что способно человеческое воображение.
– Скажите, Беата, а тайный советник Рейнарт Фалль, случайно, не один из Электоров?
– Знали или угадали? – усмехнулась премьер-майор и протянула Елизавете крошечную серебряную фляжку. – Глоток граппы?