– Говорят, что у НЕГО тоже бывали женщины, – возразил император с кривой ухмылкой.
– Не поминайте…
– А я и не упомянул! – еще шире, чуть ли не радостно, улыбнулся Хальдеберд. – О ком вы подумали, что я говорю, ваше преосвященство?
Остановленный на полуслове кардинал стоял как громом пораженный.
– А кстати, что там с женщинами? Он по-прежнему экспериментирует? – Странно, но разговор, начавшийся на очень минорной ноте – это если выражаться максимально куртуазно – сейчас, по всей видимости, начал доставлять старому императору истинное удовольствие. Кровь вернулась к лицу, поутих бешеный огонь в глазах, сменившись блеском удовлетворения и любопытства, даже морщины, казалось, стали вдруг не такими глубокими, разгладившись, а то и вовсе пропав с лица Хальдеберда.
– Нет, сейчас, как говорят, он занят одной определенной женщиной…
Как ни пытался кардинал не выходить из кропотливо созданного им за годы и годы "образа", эмоции все-таки взяли верх, и он это почувствовал одновременно с тем, как увидел его реакцию император.
– Объяснитесь! – слово прозвучало жестко, как приказ на поле брани, но в глазах императора полыхал теперь неподдельный интерес. Зверь почуял запах крови.
– Маргарита Корвин по официальной версии приходится князю Кагену двоюродной сестрой, – Кардинал Ратцингер взял себя в руки, и голос его зазвучал в привычной тональности. – Она дочь Нерины, родной сестры Карла Кагена, отца Людвига, вышедшей замуж за графа Корвина. Маргарите или Маре, как ее называют в Задаре, девятнадцать лет. В пятнадцать она вышла замуж, но быстро овдовела, так и не родив своему супругу ребенка, и вернулась в отчий дом. Год назад, после смерти своего отца, Маргарита унаследовала его титул и стала именоваться графиней Корвин.
– Любопытно, – кивнул император. – И что здесь не так? Вы намекаете на инцест, ваше преосвященство? Но двоюродное родство…
Император не закончил фразу, пожав вместо этого плечами. При его дворе было немало людей женатых на своих двоюродных сестрах, ну а что творилось за высокими каменными стенами, в недрах баронских "волчьих логов", не стоило и вовсе произносить вслух. Хальдеберд ведь не был наивным юношей – если таковые, и в самом деле, могли вырасти в замках старой или новой знати – и знал, разумеется, что христианские законы морали отнюдь не властны над темной силой страсти, воспламеняющей воина, вся жизнь которого проходит в крови и насилии.
– Двоюродное родство здесь ни при чем, – покачал головой Кардинал. – Но ходят упорные слухи, что Нерина родила ее от Карла, и брак со старым графом всего лишь прикрыл ее грех. Других-то детей Феликс Корвин не имел. Вообще, а не только от Нерины…