Тут еще и Московско-Казанская железная дорога обошла город стороной, пройдя на тридцать километров севернее через село Мухтолово[140]. Словарь Брокгауза и Ефрона был к Ардатову еще более беспощаден, чем Мельников-Печерский: в 1890 году в нем написали, что город не имеет ни промышленного, ни торгового значения, жители занимаются земледелием. Был бы Ардатов человеком – давно бы уже спился или даже удавился, но он не был, а потому продолжал медленно расти и развиваться, хотя и попивал, конечно, при этом. Его рост можно было заметить только в микроскоп, но он был.
Появилась в городе аптека. Первые несколько лет ее работы отпуск лекарств по рецептам в ней производился бесплатно за счет земства, но из‐за ограниченных финансовых возможностей последнего пришлось ввести плату для состоятельных лиц. Составили списки местных финансовых и промышленных воротил. Оказалось, что часть ардатовских богачей каким-то образом исхитрилась избежать включения в эти списки, а часть попросту вписала в них своих давно умерших родственников. Тогда доведенное до крайних мер земство нанесло ардатовским богатеям ответный удар и ввело пятикопеечную плату за каждый рецепт. Правду говоря, с лекарствами в ардатовской аптеке дело обстояло худо. Чтобы долго не рассказывать о том, каких лекарств в ней не было, приведу список закупленных аптекой товаров в 1879 году: «Вино очищенное красное – 26 бутылок; хересу 3 бутылки; пива одна бутылка; сельтерской воды 24 бутылки: льняного масла 1/4 фунта; коровьего 1/4 фунта». Кроме того, было приобретено свиное сало, мед, сладкий миндаль, чернослив, и в самом конце списка упоминаются пиявки и шпанские мухи. Представляю себе завсегдатая ардатовской аптеки, берущего пару бутылок красного, бутылку хересу, кулек сладкого миндаля, черносливу и на весь оставшийся гривенник шпанских мух.
Вместе с аптекой на средства уездного земства и города открылась и народная библиотека-читальня. Земство на его организацию выделило сто рублей, и шестьдесят пять рублей было собрано за счет двух благотворительных спектаклей. Книги для чтения брали в основном зимой и осенью. Читали чаще всего Писемского, Тургенева и Пушкина. Писемский был в два раза популярнее Пушкина. Из иностранной литературы читали Майн Рида, который был популярнее Писемского, Тургенева и Пушкина вместе взятых. Из почти тысячи читателей библиотеки четыреста крестьян, столько же мещан, три десятка учителей, по три с половиной десятка лиц духовного звания и дворян.
Глухая сторона
Все же не аптека с библиотекой, как бы ни были они популярны среди ардатовцев, определяли повседневную жизнь города. Газета «Волгарь» за шестое февраля 1897 года писала: «Г. Ардатов, Нижег. губ. Местным охотником г. Комаровым на днях убиты три медведя, из которых один весит более пятнадцати пудов. В последнее время здесь замечается небывалое количество волков; нередки случаи, когда волки стаями разгуливают близ поселений». И эта же газета в этом же году под заголовком «Из путевых заметок скромного зрителя»… Нет, это иначе как приговором и не назовешь: «Ардатов, едва ли не самый захудалый в губернии, маленький, захолустный, где нет ни общественной жизни, ни общества, в более или менее широком значении слова, где все серо, тускло, бесцветно, где из груди нового приезжего человека, едва лишь он попадет в эти палестины, невольно вырвется тяжелый стон: