Спустя полсуток без пищи и воды солдаты открыли дверь, и чей-то голос сипло позвал Нейтана. Тот вышел наружу и побрел, под конвоем, спотыкаясь затекшими ногами. Его ожидал разительный контраст со всем, что он до того – хоть и мельком, успел увидеть на острове. За высоким, почти трехметровым забором, оказался дом, очень похожий на настоящие деревянные дома. Стены даже был обшиты каким-то диковинным подобием сайдинга, видимо, сочиненным из обшивки корабля. Что касается интерьера, то изнутри дом был совершенно обычен – по мирским меркам – и невероятно роскошен по меркам островным. Пол, покрытый ламинатом; крашенные ровным слоем серой краски деревянные стены, деревянная же мебель, книги в шкафу, радиостанция, даже какие-то вазы и статуэтки – все это говорило о высочайшем статусе живущего здесь человека. В большой, метров в семьдесят, комнате, за длинным столом в мягком кресле сидел дряхлый, рыхлый, расплывшийся, отчего-то густо напудренный белый мужчина в деловом костюме, который, как было видно, не совсем по нему сшит – пиджак чуть расходился в плечах. Судья с любопытством принялся разглядывать гостя.
– Признаться, вы меня удивили. Это какая-то новая мода, принятая на континентах? Гость еще порога не переступил, а уже начал оскорблять хозяев. Да еще, как понимаю, намеренно, зло и упорно, – проговорил Судья заготовленную речь.
– Я и сам в ужасе от своего поведения. Но это был единственный способ с вами поговорить. Иначе меня допускать к вам отказывались, – Нейтан уже разглядел собственную книгу, лежащую на столе, и говорить ему стало легче – раз уж Судья подготовился к встрече.
– И что же вы хотели мне сказать? – на-клоня голову набок, спросил Судья.
– Меня зовут Нейтан Коллинз, а в остальном мире меня знают как журналиста, который…
Судья прервал монолог Нейтана, показывав ему книгу, на обложке которой красовался какой-то чернокожий диктатор в парадном мундире с эполетами, орденом на ленте и другими рюшечками.
– Я уже ознакомился с вашей книгой. По счастью, на острове нашлась одна. А в ней, – послюнявив палец, Судья перевернул предпоследнюю страницу, – целый список ваших трудов.
– Вы знаете, что он сначала собирался меня расстрелять? А потом рассказал о себе. И теперь генерала Экке знает весь мир.
– Ну что вы. Во-первых, расстреливать я вас не буду, хотя бы потому, что у нас это не принято. Пули на вес золота. Мы топим. Во-вторых, весь мир никогда не узнает ни обо мне, ни об этом острове.
– Вы оставили всякую надежду? – упавшим голосом просипел Нейтан, в глотке которого и без того было сухо, но сейчас окончательно пересохло.