– Знаете, кто адаптируется здесь быстрее всего? Нелегальные мигранты, мойщики посуды, чернорабочие. Для них мало что меняется. Что там были в самом низу, что тут. А вот таким, как мы с вами, тяжелее. Вы писатель, и покуда никто не читает ваших книг, вы здесь никто. А у нас даже бумаги нет, чтобы их напечатать! Только в обморок мне здесь не упадите! Садитесь. Дайте ему воды! И поесть чего-нибудь! – Судья обратился не к солдатам, Нейтан боковым взглядом тут же увидел прислужника, парня лет девятнадцати, который до того будто сливался со стеной. Прислужник взял с тумбочки графин с водой, подошел к Нейтану, осведомился, со льдом ему воду или без – и налил.
– Кто такой был этот Экке? – неожиданно спросил Судья.
– Да кто он такой – бандит и убийца. Бывший сомалийский пират. Другое дело вы – из ничего создали социальное государство. Прокормили столько людей, поставили производство, сохранили культуру, – молол почти наугад Нейтан. – Сколько лет вы здесь, десять, пятнадцать?
– Двадцать.
– Двадцать! С таким дефицитом ресурсов ваши достижения превосходят все известные исторические примеры! Люди должны знать вас не меньше, чем Махатму Ганди или Нельсона Манделу. Я могу рассказать о вас, и эта книга перевернет весь мир.
– Здесь десять тысяч человек переворачивают мир каждый день. И не ради тщеславия, Нейтан. Ваша книга не нужна.
– Однажды генерал Экке изнасиловал женщину, зная, что она ВИЧ-позитивна. Чтобы не заразиться, он принял душ. И все-таки он заразился, неудивительно, да? Он мог бы прослыть насильником и идиотом, но мир знает его как одного из самых бескомпромиссных борцов со СПИДом в черной Африке. Важно, не то, что вы сделали, а как об этом расскажут. И, главное, кто.
Судья вгляделся в глаза Нейтана. Тщательно, пристально.
– Вы знаете, у нас тут вообще нет венерических болезней? – спросил Судья.
– Да, конечно.
– Вы смелый человек. Я подумаю о вас еще.
Нейтан – вновь под конвоем – отправился на улицу, но отвели его уже не в тот темный контейнер, а в довольно уютный – по островным меркам, неподалеку от судейского. Проходя по улице, он увидел идущего в сторону дома (так его и называли на острове – ДОМ, понимая под этим словом не крышу над головой, а настоящий дом, дом судьи) полковника Фостера. Фостер нес в руках пакет.
Он привычным маршрутом прошел сразу до внутренних покоев Судьи, поднялся по лестнице в мансарду. Судья как раз кряхтя сел в кресло, придвигаемое прислужником к столу. Жестом Судья попросил прислужника покинуть помещение.
Дождавшись, когда тот выйдет, Фостер вывалил на стол содержимое пакета – собранные на сухогрузе лекарства. Судья поправил воротник – и Фостер увидел неприятные, но знакомые ему язвы СПИДа – лизии. Судья принялся ковыряться в таблетках и заметил то, что ему нужно – «Трувада», пузырек Вэлери.