***
— Наш последний вечер — сказал я, вдруг странным образом почувствовав опустошение и грусть — Теперь у тебя есть родители, как я и обещал. Мне ничего от тебя не нужно — никаких денег. Я богат. Живи сама, как можешь. Если понадобится помощь — я всегда с тобой. Обращайся хоть днем, хоть ночью.
— Ты ведь не любил ее — усмехается Анна — Почему такая грусть? Ты ведь прощаешься не со мной, а с ней.
— А что такое любовь? — хмыкаю я — Может, и любил. По-своему. Жалко девчонку. Очень жаль.
— Ты уже придумал план? Я ведь чувствую, что ты готов.
— Готов. Хенель сказал, что убийца в своих апартаментах.
— Он тебе не откроет.
— Что предлагаешь?
— Предлагаю…
— Уверена? Ты только что получила тело, только что обрела родителей — зачем тебе это?
— У меня тоже долг. Я должна этой девочке. Я живу в ее теле.
— Нет, не принимаю. Ты и так намучилась, пострадала. Уходи. Прямо сейчас — вставай, и уходи. Иначе я могу передумать, а потом буду жалеть, что втравил тебя.
Анна встала с дивана, прошла пять шагов к двери, остановилась. Постояла секунды две, повернулась, порывисто шагнула ко мне, обняла за шею и крепко поцеловала в губы. Я не ответил, хотя и очень хотелось. Погладив меня по щеке, она снова повернулась и уже не оглядываясь вышла из номера. Через минуту каблучки ее туфель перестали отбивать дробь в пустынном коридоре. Все. Эта страница моей жизни закрыта. По крайней мере — я так думаю.
Выждав некоторое время, открыл дверь, шагнул в коридор, запер номер на ключ и зашагал в дальний конец здания. Коридор пронзал каменную глыбу Академии насквозь, и по всем его сторонам были комнаты курсантов. Женские номера — в самом дальнем конце. Закончился ужин, довольные студенты нагуливали жирок, валяясь по своим комнатам на диванах или кроватях, в Академии царила тишина, и никто не попался мне по дороге.
Постучал в дверь скрестив пальцы на-удачу и придумывая отмазку на тот случай, если Соня будет не одна. Нет, не с парнем — вряд ли она тут же нашла себе любовника. Хотя…и это вполне возможно — девочка очень красивая, да еще и популярная — после тех самых событий. Образ красивой хулиганки, эдакой испорченной девчонки — он иногда действует получше приворотного зелья. Плохих девочек тоже любят…и кстати — почаще, чем добросердечных и добронравных.
На стук с минуту никто не отвечал, и я даже решил, что Сони нет на месте. Но все-таки постучал еще раз, и уже повернулся, чтобы уйти, когда услышал тихий звук отодвигаемой задвижки. Ага, на месте. Спала, что ли? Ну…или в туалете сидела…дело-то житейское! Никто не обязан вскакивать и бежать открывать по первому призыву.