О том, что это не первая моя жизнь, я планировал никогда никому не заикаться. Вот и сейчас сделал вид, будто не понял его намеки. Но каких трудов мне стоило сидеть при этом с честным видом…
Вы не представляете.
По-моему, до конца убедить Кхеллагра, что у меня за душой нет совсем уж фантастической тайны, я не смог. Да и вряд ли это вообще возможно, ведь он тот еще недоверчивый параноик. Плюс на вселении некоей сущности искусник зацикливаться не стал, тут же высказал еще несколько смелых версий, ни одну из которых я не подтвердил.
Ну а дальше период первичного нездорового возбуждения миновал, и Кхеллагр приступил к тому, чем и должен заниматься настоящий ученый. То есть к сбору первичного материала.
Мои цифры были выписаны и перепроверены, также искусник расспросил о подробной хронологии: как, что, когда и в какой последовательности я приобретал и открывал.
На этом этапе я подробнейше описал свои достижения на нулевой ступени. Этот период моей жизни заинтересовал Кхеллагра приблизительно так же сильно, как момент рождения. Но если по последнему я мало что мог сообщить, по первому информации хватало.
Местоположение Первохрама Хлонассиса я выдавать не стал, просто подал как факт, что прошел испытание необычным, усложненным способом. Как ни странно, в детали Кхеллагр здесь вникать не стал. Просто скрупулезно записал, что и в какой последовательности я открывал пред кругами силы. До последней единички наполнения атрибута допытывался, ничуть не удивляясь масштабу водопада затраченных ресурсов.
Проблема возникла в другом. Увы, записи ПОРЯДКА, даже свежие, нередко переполнены неточностями и прорехами, а уж поднимать настолько старые – почти пустое дело. Сам же я, естественно, запомнить такие подробности до мелочей не смог. Искусник в это не верил и допытывался снова и снова, заходя с разных сторон. Даже заставил выпить какой-то сомнительный эликсир, предназначенный для пробуждения забытых воспоминаний.
По понятным причинам потреблять жидкое и твердое в доме Кхеллагра мне очень не хотелось. Но это тот случай, когда возражать невозможно.
Быстро слова сказываются, да медленно дело делается. Все эти допросы и фиксация информации заняли прорву времени. Я, все больше и больше волнуясь, начал настойчиво намекать, что мне пора возвращаться в школу. Мол, если остались вопросы, при следующем посещении можно ими заняться.
Очень уж не хотелось нарываться на штрафы.
Но Кхеллагр не успокоился, пока не получил краткий отчет о том, что происходило во время вылазки в осколок Жизни. Особенно сильно его почему-то интересовали мои ощущения и последующие попытки развить что-нибудь из арсенала этой силы.