– Ты серьёзно? – Кирилл почесал затылок. – Ну, про бритву и колодец. Жалко, мать все-таки. Ладно, эти воротилы, у которых зелень аж из задницы лезет. Их не жалко… А тут мать-одиночка.
– Боже, с каким мужиком я связалась! – Лейла посмотрела на часы, потом развернулась и направилась к выходу из гаража. – Уже почти семь вечера. У нас ещё столько дел. Не боись, я смотреть не буду. Пойду, погуляю на ветерке. А ты делай свое дело! И не трясись, как эпилептик.
* * *
Спящих женщин ему убивать ещё не приходилось. И вдруг поймал себя на том, что испытывает странное возбуждение от чувства власти над ней.
Ольга Рысс невинно посапывала на старом диванчике. Вот она, бери её голыми руками, сдави горло и… Ту самую, у которой не так давно украл сына. Будучи мёртвой, она точно не донесёт на них с Лейлой в полицию. Ни при каких обстоятельствах.
Вспомнилась Маринелла. Вчера вечером он носил её на руках. Сейчас перед ним лежала… подруга матери его сына. Если бы тогда, на Иссык-Куле, всё сложилось удачно, и у них с Маринеллой завязалась семья, – возможно, они ходили бы друг к другу в гости… По праздникам или просто так…
– Скоро ты там? Что телишься? – рванув дверь гаража на себя, Лейла бесцеремонно вторглась «на его территорию», в равномерное течение его мыслей, внеся туда сумятицу. И Кирилл сорвался с тормозов: выхватив из-за пояса «макарова», в долю секунды направил его на сообщницу, прошипев при этом:
– Шла бы ты куда подальше, а? Что ты орёшь, как свинья недорезанная?! Пошла вон!
Сообщница, казалось, на время окаменела, словно на неё снизошло божье проклятье за многочисленные грехи. И, признаться, в настоящий момент это бы весьма устроило Кирилла.
– Оп-па, мама-миа, ничего себе, прикиды. – не дрогнув, хладнокровно констатировала Лейла. – Ты соображаешь, на кого руку поднял, засранец? Если хочешь убить, стреляй сейчас. Я думаю, у тебя не хватит прухи, как не хватило задушить эту сучку. Кишка тонка, да? Короче, кончай её или за тебя это сделаю я.
– Да, у тебя, похоже, – он вновь ощутил, как и днём на даче, что не может нажать на курок, – ничего человеческого не осталось. Ты превратилась в машину для убийств. Робот-киллер!
– Зато у тебя этого самого больно много. Человеколюбия, да? На нас обоих хватит с гаком. Дерьмо ты собачье, вот ты кто!
Кирилл опустил пистолет, Лейла развернулась и неуверенно направилась к выходу.
– Иди, иди. Думаешь, не знаю, что в тебе клокочет и покоя не даёт? – крикнул ей вслед Кирилл.
– И чего же? – обернулась Лейла. Правая рука была сжата в кулак, но сообщник не мог этого видеть. – Просвети уж по старой дружбе свою недалёкую компаньонку.