– Сопротивляется, тварь, – наябедничал Буренин, – сразу видно старого контрреволюционера. – Ничего, – отвечал Аметистов, – сломили мы колчаковскую гидру, сломим и муровскую.
Сказав так, он вдруг очень сильно ударил Сбитнева головой о стену. Если раньше в глазах у Ивана Андреевича всего-навсего потемнело, то теперь наоборот – из глаз посыпались искры, но ничего, впрочем, не осветили. Сбитнев жалобно застонал, однако страдания его не вызвали у мучителей никакого сочувствия.
– Ты почему не выпустил Зойку, гад? – сверкнув неизвестно откуда взявшейся золотой фиксой, прошипел Аметистов.
– Они жизнью своей не дорожат, – отвечал за Сбитнева Буренин. – Они хотят, чтобы им голову открутили и играли ей в английский ножной мяч. – Ты правда этого хочешь? – спросил Аметистов.
– Нет, – жалобно пискнул Сбитнев, голова которого теперь болела почти так же сильно, как пару дней назад – живот.
– Так почему же ты не сделал того, что обещал?
– Мне не дали, – пролепетал Иван Андреевич. – Но я сделаю, обязательно их выпущу.
Несколько секунд оба негодяя пристально его разглядывали.
– Как думаешь, выпустит? – спросил Аметистов у Буренина.
– Ни синь порох, – отвечал тот и, видимо, решив, что первая фраза оказалась недостаточной ясной, добавил, – ни в жизнь.
– Почему? – удивился Аметистов.
– А потому что мы его сейчас распилим на мелкие кусочки и сожжем на керосинке.
Сбитнев завыл от ужаса, и тут же снова был ударен о стену головой. Видимо, приходилось прощаться с жизнью – его враги не шутя собирались исполнить свое обещание. Неизвестно, что произошло бы дальше – то есть наоборот, очень даже известно, – но тут от входа прогремел чей-то уверенный голос:
– Ни с места! Оружие на пол! Вы окружены! Одно движение – и будем стрелять…
Аметистов выпустил Сбитнева из рук, так что тот мешком повалился на пол, и, не оборачиваясь на голос, спросил у Буренина:
– А кто это по нашу душу пришел?
– А это его превосходительство Нестор Васильевич Загорский пришли и его верный Газолин, – не моргнув глазом, отвечал Буренин.
– И что же нам прикажешь делать теперь? – спросил Аметистов.
– По видимости, сдаться, другого выхода не вижу… – вздохнул Буренин.
Несмотря на правильные, в общем, слова, общий тон разговора был настолько издевательский, что Загорский снова крикнул:
– Повторяю еще раз – бросить оружие и лечь на пол!
Аметистов и Буренин обменялись печальным взглядом.
– С другой стороны, – вдруг сказал Аметистов, – почему это мы должны сдаваться? Их двое и нас двое. У них пистолеты и у нас пистолеты. Шансы, кажется, равны. Вот только, как известно, Загорский свой пистолет не заряжает. Газолин же – косоглазый азиат и вряд ли попадет даже в корову на учебном стенде. А значит…