Но не тут-то было. В аспирантуру института «физпроблем» (в дальнейшем им. П. Капицы), где «Дау» был руководителем теоротдела, несмотря на его просьбу, с такой фамилией, как у Юры, попасть было практически невозможно. И Кагана направляют в один секретный главк, где после жесткого собеседования он вынужден был подписать назначение ехать на работу в закрытый город Свердловск-44, отличавшийся от прочих населенных пунктов тем, что в него можно было въехать по спецпропускам, но никак не выехать.
Старший брат Юры Борис Каган, профессор Московского энергетического института, предпринял попытку получить разрешение для своего «младшего» поступить хотя бы в заочную аспирантуру, но его доводы натыкались на стену железного формализма, и в отчаянии, обвинив тогдашнего директора института в антисемитизме, он ни с чем покинул начальственный кабинет... Мне до сих пор больно об этом вспоминать – я тогда не была знакома с этой семьей, но и задним числом могу себе представить, какое унизительное чувство беспомощности, вероятно, испытывал наш вообще-то весьма успешный и уверенный в себе Боба, когда он, ничего не добившись, возвращался домой...
Так Ю. Каган в 1950 году оказался на сверхсекретном объекте, занимавшемся, как позже выяснилось, разделением изотопов урана и входящем в общую систему «атомного проекта» СССР. На этом объекте мой будущий муж провел целых шесть лет, вырываясь из него лишь в командировки или в отпуск при получении медицинской справки о необходимости лечения.
Он был зачислен на должность младшего научного сотрудника в заводскую лабораторию, фактически небольшой научно-исследовательский отдел огромного промышленного комбината, и сразу включился в работу теоретической группы. Для него, молодого ученого, это было время серьезных испытаний. Он должен был самостоятельно определить направление своей научной деятельности, не надеясь получить от кого-нибудь квалифицированный совет или рекомендацию. Однако все произошло, как говорится, по самому лучшему сценарию. Выбранное им направление исследований было одобрено академиком, дважды Героем Соцтруда И.К. Кикоиным, научным руководителем проекта, как наиболее перспективное. В процессе дальнейшей интенсивной работы Ю. Каган получает результаты, которые были непосредственно использованы в промышленном производстве комбината.
Вместе с тем жизнь на объекте, в условиях замкнутого пространства (кстати говоря, в ту пору обнесенного колючей проволокой и не только потому, что строительство на объекте велось в основном заключенными), имела и свои специфические редкостные качества. Это было братство людей, как в окопах, взаимовыручка и верная дружба. По праздникам устраивали костры на природе на берегу озера, пели песни, засиживались до утра. Процветала художественная самодеятельность. Непременным участником ее был академик, один из главных руководителей атомного проекта СССР, Исаак Константинович Кикоин.