И вот я привожу его в дом академика в их коттедж на Пехотной улице, недалеко от проходной Курчатовского института. В этом доме под одной крышей живет многодетная семья. Трое детей со своими женами, мужьями, детьми, друзьями, кошками и собаками. Нас с Сергеем, дабы отделить от всей этой шумной ватаги, сажают в какую-то подсобную комнату подождать, пока с верхнего этажа к нам спустится Марьяна Александровна. Комната заставлена ящиками с рассадой. В одном ящике проклюнулся лук, в другом раскрылись листочки огурцов, в третьем поднялись помидоры. Семья большая, и потому на участке существует парник, куда вскоре должны были переехать все эти растения. На подоконнике стоят трехлитровые банки с настоянной на водке черноплодной рябиной – излюбленный напиток в этой семье. Мы с Сергеем сидим на каком-то топчане, а в кресле напротив мирно спит, свернувшись в клубок, кошка и не собирается его нам уступать. Сергей озирается по сторонам и наконец изрекает:
– Послушай! Мне кажется, для академического дома обстановка весьма демократическая!
Сергей был совершенно прав. В этом доме не интересовались внешними атрибутами комфорта. Зато на полках – все книжные новинки, по воскресеньям Марьяна Александровна и Анатолий Петрович едут в старую «Третьяковку» смотреть классическую живопись, и вся семья занимается созданием фильмов и показывает гостям детективную ленту, где главного мента играет «Толя А.». У них все общее – увлечения, интересы.
Вообще эта любовная чета – Толи и Мары – вызывала восхищение. Они до самого конца не утратили нежности друг к другу. Когда у Марьяны Александровны случился инфаркт, Анатолий Петрович взял отпуск и, отложив на время все свои государственные заботы, сам ухаживал за своей женой, не доверяя это никаким сиделкам, пока не поставил ее на ноги. Хотя в то время (1975–1986 гг.) был президентом АН СССР, директором Института атомной энергии и пр. и пр.
Самая большая радость для них – появление на свет новых внуков. Марьяна Александровна назначает премию за каждого нового члена семьи – теперь их число перевалило, насколько я знаю, за шестьдесят.
Ну, а к быту они относились с невероятной легкостью.
Нормальной дачи у них не существовало – долгое время была какая-то изба в отдаленной деревне с печным отоплением и без всяких удобств. Наконец кто-то из хозяйственного отдела Академии наук хватился, и академику Александрову предоставили дом на Николиной Горе. Ну, а пока что они все вместе, с малыми детьми, внуками и друзьями ездили летом в дельту Волги, где обосновывались на каком-то пустынном островке. Там они ставили палатки, устраивали походную кухню, рыбачили, а иной раз удавалось подстрелить какую-нибудь дичь. Местные власти испытали настоящий шок, когда «разведка» донесла, что означенная VIP-персона, т.е. президент АН СССР и член ЦК КПСС, с удочкой в руках и в трусах сам вынужден добывать себе пропитание! Куда смотрели обкомы и райкомы, инструкторы и простые члены партии?! Типичная потеря бдительности! Паника была ужасная, и вскоре к берегам пустынного островка причалил катер, груженный грудами овощей, арбузов, дынь и прочей снедью, какую только могла предоставить богатейшая житница СССР.