И что же теперь?! Как всегда придется все это восстанавливать?
* * *
Наталья Навашина-Крандиевская после смерти мужа по-прежнему живет в Переделкине и пишет в своей студии.
Этот островок живописи в переделкинском лесу таит в себе много прекрасного.
Наталья Крандиевская уже по своему рождению принадлежит к художественной элите своего времени. В ближайшем окружении ее семьи были А. Толстой, М. Горький, В. Маяковский, М. Цветаева, И. Москвин. Мать – талантливый скульптор, известная своими замечательными скульптурными работами «Микельанджело», «Маска А.С. Пушкина», «М. Цветаева», «Сестры». Отец Натальи – П.П. Файдыш, широко одаренный человек, художник, скульптор, архитектор – в составе группы архитекторов принимал участие в создании фасада Библиотеки им. Ленина. В 1942 году он был арестован и погиб в ссылке, а в 1958 году реабилитирован со стандартной и столь жуткой формулировкой: «за отсутствием в его действиях состава преступления».
* * *
Юная Наталья между тем росла как художник. Сначала в мастерской и под опекой своей матери, затем в Художественном институте им. В.И. Сурикова. Прислушивалась к советам И.Э. Грабаря, принявшего горячее участие в становлении оригинального почерка начинающей художницы. И вот – новый этап в ее жизни. Мать Натальи пригласила к себе на Сокол, в поселок художников, где они обосновались после войны, классика советской живописной школы, академика Б.В. Иогансона. Надежда Васильевна хочет показать ему буйство сирени, которая цвела тогда у них в саду.
Так Наталья вошла в бригаду Б.В. Иогансона и целый год посвятила напряженной и ответственной работе над огромным полотном «Выступление В.И. Ленина на III съезде комсомола».
Картина общими усилиями была закончена и имела успех, однако Наталье предстояло пережить в связи с ней жестокое разочарование. По какой-то неведомой причине она одна из всего коллектива была отстранена от получения Сталинской премии, и это стало для нее своеобразным знаком судьбы. После перенесенного удара молодая художница еще напишет «Зою», самоутверждаясь в военно-патриотической тематике, но потом окончательно уйдет от советского официального стиля в искусстве и погружается в поиски своего, индивидуального пути. Новомодные веяния в искусстве ее не вдохновляли, и она продолжала работать в традициях русской классической живописи. Великолепно изданный альбом художественно-мемуарной исповеди Натальи Навашиной под символическим названием «Облик времени» демонстрирует всю широту палитры художницы. Этот «облик времени» предстает перед нами в ее портретной галерее, в жанровых зарисовках с натуры, в цветах и крышах московских домов, которые открывались ей из окон квартиры в Лаврушинском переулке...