Будучи в здравом уме и ясном сознании, Александр Александрович сел в кресло, обложился подушками, чтобы не слышал сын Миша, находившийся на даче, и направил револьвер прямо в сердце.
* * *
Мне многие рассказывали о том, какая зловещая тишина висела над нашим поселком в годы ежовщины, когда из него чуть ли не каждую ночь черные воронки увозили кого-то из его обитателей. Сталкиваясь по утрам на какой-нибудь аллее, соседи, прекрасно зная обо всем происходящем, старались проскочить мимо встречных и опускали глаза. Избави бог было проронить хотя бы слово – ведь совершенно неизвестно, как оно могло быть истолковано.
Теперь все было совсем по-другому... Это было несомненным завоеванием нового времени, теперь можно было хотя бы поделиться с какой-нибудь живой душой своими мыслями и сомнениями. В тот день, когда Александр Фадеев покончил с собой, Переделкино гудело, шумело, недоумевало и терялось в догадках. Все бегали друг к другу. «Да как же так – ведь только вчера был в гостях, сидел у своего друга Либединского, гулял по аллее, разговаривал с тем-то и тем-то...» Отношение к этой смерти было неоднозначным, кем он был – жертвой или... Страшно вымолвить это слово.
Тогда еще никто не знал, что Фадеев обратился с предсмертным письмом к правительству, обвиняя советских бонз в тотальном подавлении свободомыслия и удушении любого свежего направления в искусстве. Письмо отчаянное, крик души, исходивший из сердца человека, замученного угрызениями совести, истерзанного страданиями за свое невольное соучастие в преступлениях сталинского режима. Письмо это пролежало в тайных архивах КГБ более шестидесяти лет, прежде чем стало доступным широкой публике.
* * *
Теперь полный текст этого письма каждый может прочитать в Интернете.
Близкие друзья и родные Фадеева – его жена Ангелина Осиповна Степанова, сыновья Саша и Миша, Маргарита Иосифовна Алигер и их общая с Фадеевым дочь Маша – были просто убиты. На похоронах две эти несчастные женщины стояли, насколько я помню, с детьми, по обе стороны гроба...
Список литераторов, погибших так или иначе под пятой государственного деспотизма, увеличился, и теперь к нему присоединилось еще одно имя – Александра Фадеева.
* * *
Мои родители не были в особенно близких отношениях с А.А. Фадеевым, до войны они общались в связи с тем, что А.О. Степанова играла одну из заглавных ролей в отцовской пьесе «Земля», шедшей тогда во МХАТе.
После войны, насколько я помню, знакомство продолжалось лишь поверхностно, зато мы с Юрой, можно так сказать, дружили с Маргаритой Алигер и обеими ее дочками.