* * *
С Андреем у Зои началась звездная жизнь. Лирическая поэма «Оза» имела колоссальный успех: имя Зои было у всех на устах, страдающий поэт и прекрасная женщина, воспетая им с такой щемящей нежностью, с такой беззащитностью чувства перед непреодолимостью обстоятельств – этот образ давно уже, со времен Маяковского, не был с такой силой воплощен в нашей поэзии.
Аве, Оза. Ночь или жилье,
Псы ли воют, слизывая слезы,
Слушаю дыхание Твое.
Аве, Оза...
Оробело, как вступают в озеро,
Разве знал я, циник и паяц,
Что любовь – великая боязнь?
Аве, Оза...
Зое посвящены ставшие уже классическими строки, выражающие всю глубину чувств влюбленного в нее поэта:
Бессмертье – как зверинец меж людей.
В нем стонут Анна, Оза, Беатриче...
И каждый может, гогоча и тыча,
Судить тебя и родинки глядеть.
Какая грусть не видеться с тобой,
Какая грусть – увидеться в толкучке...
Многотысячные стадионы вопят и неистовствуют, приветствуя поэта. И он, один на один с возбужденными толпами, удерживает их в плену своей поэзии и не дает выплеснуться наружу накалу эмоций. Андрей читает стихи в своей, одному ему присущей манере, которая так импонирует новому поколению наших сограждан, жаждущих обновления и перемен. Аудитории Политехнического, Лужников и множества других московских подмостков, а также концертных залов, клубов, театров, домов культуры по всей стране не могут вместить восторженную публику, которая ломится, чтобы услышать своих кумиров: Евтушенко, Ахмадулину, Вознесенского, Рождественского. Трудно сказать, кто из них лидировал в то время. Но этот худенький и столь вызывающе юный парнишка (1933 года рождения), Андрей Вознесенский, мог стоически выдержать державный гнев распалившегося генсека на встрече руководителей партии и правительства с представителями творческой интеллигенции 8 марта 1963 года в Кремле. Андрей на трибуне, а позади него потрясающий кулаками Хрущев – этот исторический кадр олицетворяет собой отношение власти ко всем думающим людям советской эпохи. Однако же Андрей не прогнулся, а, выждав паузу, начал читать стихи. И зал поневоле затих – возможно, и правда «красота спасет мир»...
Не многие смогли с честью выйти из опасного поединка с взбешенным и сильно накрученным приспешниками, которые ненавидели этих новоявленных «властителей дум», Никитой Сергеевичем Хрущевым. Не многие, выйдя из Спасских ворот Кремля, могли считать себя по-прежнему бесстрашными рыцарями российской словесности. Известно, что после этой столь памятной встречи, казалось бы, самые брутальные из них не избежали затяжной депрессии... Вознесенскому не в чем было себя упрекать.