− Такие пироги, братцы-товарищи, − еле переводя, дух объявил вожак. − Не догнали мы их, значится. Бежали, бежали и не догнали. Впустую все. Смешно даже, а? Кому расскажи, не поверят, ха!
Волки смеяться не собирались. Они молча неровным кольцом обступили усталого вожака, пропустив вперед того, который когда-то бежал от него справа. Это был угрюмый большеголовый детина, больше похожий на немецкий танк второй мировой войны. Он подошел почти вплотную к вожаку и, сплюнув, угрожающе заворчал.
− Ну что, − уже прямо к нему обратился вожак, делая вид, что ничего не понимает, − других путников подождем или как? Вообще не очень устали? Отдохнем? А я вот, что думаю по этому поводу…
Что он думал, так никто и не узнал. Тот волк, бежавший справа, лязгнул зубищами и бросился на вожака. А за ним, увидев, как беспомощно оседает старый вожак, потянулись и остальные.
Бербия
Поэт Бусин был не в духе. Он стремительно ходил по пустой комнате, швырял из стороны в сторону два имевшихся стулья и рвал газеты.
− Канальи! – швыряя стул, каждый раз кричал Бусин.
Потом он хватал газету из огромной стопы на столе и с диким воплем разрывал её в клочья.
Клочья порхали большими бабочками и вежливо ложились под ноги на пол. Пол был укрыт уже порядочным слоем бумаги.
− Канальевые канальи! – с чувством изрыгал поэт Бусин и делал страшные глазища в пустоту, при этом его уши шевелились, словно маленькие слепые суслики.
Стулья, некоторое время, полетав среди газетных обрывков, вскоре превратились в превосходный дровяной запас. И Бусину пришлось оставить их в покое.
− Канальи канальевых каналий!!! – рявкнул Бусин и в сердцах со всей дури пнул по письменному столу.
Газетный столб на столе недовольно покачнулся и рухнул. Бусин устало опустился на рассыпавшуюся по полу макулатуру и живописно задумался.
Вошла Валерия, некогда молодая любовница Бусина, теперь свободная и дородная дама, больше похожая на тетю. При её появлении Бусин похотливо улыбнулся и зашевелил волосами, и маленькими сусликами.
Однако вслед за Валерией появился друг поэта Бусина, летчик Гусев.
При виде летчика Гусева у поэта до неузнаваемости изменилось лицо, он жутко заволновался и быстро-быстро забормотал:
− Канальевых каналий канальевые канальи.
Это не произвело на прибывших никакого впечатления.
Валерия и летчик Гусев имели в руках по газете той же редакции, что и бусинские. Увидев прессу, поэт хищным броском кинулся на неё. Дама и летчик вовремя подняли руки, поэт промахнулся и с воём свалился на пол.
− Это правда?! – строгим басом прогремел летчик Гусев, потрясая в воздухе газетой.