Вскоре такой поворот событий перестал меня смущать, ибо состояние организма было еще более критическое, чем обстановка в мире. Судя по внутреннему скрипу и скрежету, водки я вчера выпил на пять-шесть смертельных доз. Постанывая, я кое-как поднялся и еле заставил себя взглянуть на лица дуэлянтов. И снова изумился. Их лица выглядели так, будто они только полчаса назад прилегли и прикрыли глаза, дабы не смущать меня. Это так развеселило меня, что я подобрал сигарету, выброшенную вчера Морским Офицером, подсушил её и закурил.
– Итак, родные мои, мы опять вместе, – сообщил я, выдыхая дым. – Мы что теперь неразлучны? И кому он нужен этот день сурка?
Никотин добавил отравы в организм, и тот, мучимый похмельем, возжелал крепкой выпивки. Как ему помочь? Вот задача.
И тут меня осенила гениальная мысль.
Быстро, насколько возможно в моем трудном положении, я заспешил к поднадоевшему месту встречи. И что вы думаете? Верно, место встречи изменить нельзя.
У входа в парк стояла Она и, как всегда, нетерпеливо крутила башкой. А в моих внутренних карманах, как я и надеялся, появилось вино и хлеб. На знакомой лавке, разрываясь от восторга, я с жадностью набросился на привычное меню. И когда к Ней подошел Морской Офицер, я уже глядел в дно бутылки и катастрофически быстро пьянел.
Они долго о чем-то разговаривали, иногда оборачиваясь на мои радостные вопли.
– Хей! Привет!Идите скорей сюда! Ну же! – кричал я, надрывая глотку, и приветственно махал руками. – Ждем-с!
Видимо, они не разделяли мой восторг и не спешили в парк.
– Что у нас на сегодня! Какие планы?! – продолжал кричать я. – Куда сначала пойдем?! Стреляться или жениться?! Давай попробуем то и то! В любой последовательности!
Что и говорить, вид у меня был более чем отпугивающий и годился разве что для кошмарных снов. Впрочем, я, конечно, был иного мнения и считал себя в тот момент самим обаянием. И очень удивился, когда Она и Морской Офицер пошли прочь. Вскочив, я попытался броситься вдогонку, но ноги предательски подогнулись и увлекли вниз.
– Родные мои, куда вы? Стойте. Это нечестно. Как же я без вас-то? – тщетно пытаясь подняться, бормотал я. – Постойте, почему вы уходите без меня? Неужели бросаете? За что? Я же привык к вам. Простите меня.
Они не слышали моих причитаний и ушли.
Упустив возможность быть опять вовлеченным в игру, начатую вчера, я раскис окончательно. И даже прослезился, решив, что безвозвратно потерял что-то важное, такое ,от чего мир весело встает на уши и делается намного милее, чем это возможно. А терять редкую возможность менять мир, согласитесь, не самое приятное занятие.