Поставив растение на подоконник, Стенин заметил, как Пелагея чуть слышно что-то бормочет во сне и морщится, словно в царстве Морфея ведёт беседу с кем-то, кто ей неприятен. Когда выходил из комнаты, он услышал звук похожий на карканье вороны. Оглянулся... Это всего лишь Пелагея так оригинально всхрапнула, перевернувшись на другой бок.
Снег пошёл после семи вечера. Стенин поглядел в окно в гостиной и с удовлетворением увидел большие хлопья, подсвеченные фонарями. Он подумал, что всё сегодня словно бы подчинено его желаниям. Пелагею увёз из её квартиры без проблем, голова почти не болела, и теперь вот снегопад начался.
А коли нынче всё так хорошо складывалось, может, у него, наконец, получится определиться с тем, как должна выглядеть очередная птичья кормушка? Он задумал смастерить кормушку трёхъярусную и корпел над этим проектом уже три дня. Несколько десятков альбомных листов изрисовал, пытаясь изобразить будущую поделку, вот только выходило всё как-то неинтересно, скучно; и он винил в этом не свою задремавшую фантазию, а чёртову головную боль. Но сегодня могло получиться.
С этой оптимистичной мыслью Стенин подбросил в камин поленьев, в третий раз за вечер проведал Пелагею, а потом устроился в кресле перед журнальным столиком, на котором лежали альбом для рисования, карандаши, линейка и точилка. Для начала просмотрел старые эскизы и в очередной раз отметил, что нет в них оригинальности, изюминки. Ну смастерит он кормушку по одному из этих эскизов, но во время работы никакого удовольствия ведь не получит. А значит, нужно напрячь воображение.
Он постучал карандашом по поверхности столика. В сознании появился смутный образ... и исчез. В камине потрескивали поленья, за окнами продолжал падать снег. Вздохнув, Стенин решил начать рисовать нечто неопределённое, понадеявшись, что фантазия разыграется во время процесса и родит нужный образ. Остро отточенный грифель коснулся бумаги...
И тут Стенин буквально кожей ощутил чьё-то присутствие. Ему почудилось, что за креслом кто-то стоил и смотрит ему в затылок. Он резко обернулся...
Никого.
Ну, разумеется! Там и не могло никого быть. Пелагея заперта в комнате, входная дверь закрыта на замок. Однако Стенину было не по себе, он ведь пока не оглянулся чётко ощущал чьё-то присутствие. Как это объяснить? Проблемы с головой? Подумав о таком варианте, Стенин тут же от него отмахнулся, как отмахивался от мысли, что в его голове зреет опухоль. Неприемлемый вариант! А то, что что-то почувствовал... Да, померещилось, с кем не бывает? Это всего лишь симптом надвигающейся старости. Версия тоже так себе, однако это всё же лучше, чем проблемы с головой.