Она пила так, словно от скорости поглощения зависела её жизнь. Сделав с десяток глотков, отдышалась и снова припала губами к горлышку. Стенин подумал вдруг, что если этой девчонки не станет, то о ней никто не прольёт ни единой слезинки. Она из тех людей, до которых никому нет дела. Ненужный человек, одна из тысяч — нет, миллионов — ненужных. Логика говорила, что если в одночасье все эти люди вымрут, то мир станет чище, спокойней, безопасней, однако совесть была с логикой не согласна. Ох уж эта совесть. Стенин помнил, что ещё несколько лет назад она особо его не беспокоила, и жилось в те времена как-то проще.
Допив пиво, Пелагея проворчала:
— Не то... я хочу самогонки.
Стенин забрал у неё бутылку.
— Ложись, поспи. А если тебе в туалет приспичит... — он понял, что девчонка его не слушает и повысил голос: — Посмотри на меня! — указал пальцем на дверь. — Вон там туалет! Ты меня поняла?
Она размашисто кивнула.
— Да... я сейчас за самогонкой... к Лешему... у него дешёвая, — зевнула и принялась что-то почти беззвучно шептать. Её голова приподнималась и снова опускалась.
Сненин понял, что ей хватило бутылки пива, чтобы снова опьянеть. Вполне предсказуемая реакция, как говорится, выпила на «старые дрожжи». Да и снотворное, похоже, подействовало. Он попытался уложить её на кровать, но Пелагея неожиданно встрепенулась, уставилась на него злобно и закричала:
— Ты кто?!
— Успокойся, я друг.
— Какой на... на... на хер друг?! Отвали от меня, урод! — она плюнула ему в лицо. — Отвали!
Стенин с трудом удержался, чтобы не влепить ей затрещину. Впрочем, мысленно он это сделал, и рявкнул:
— А ну успокойся! — вытер рукавом свитера слюну с лица. — Я тебе уже сказал: ты — в гостях и тебе ничего не угрожает!
— В гостях? — она обмякла. Короткий всплеск злости забрал у неё все силы. — А выпить? Хочу выпить... выпить хочу... хочу...
Около минуты Пелагея пыталась бороться с накатившей на неё слабостью, а потом сдалась. Зевнув, она завалилась на кровать, издала тихий стон и уснула.
«Хоть бы до утра проспала!» — пожелал Стенин. Он подошёл к окну, чуть приоткрыл форточку, затем включил в ванной комнате свет, в спальне выключил и вышел в коридор. Закрывая ключом дверь, он услышал, как захрапела Пелагея — звук напоминал хрюканье свиньи. Он нервно усмехнулся и сказал себе: «Всё нормально. Жизнь продолжается». А потом сунул ключ в карман и пошёл на улицу, ему хотелось вдохнуть свежего воздуха.
Он долго стоял на веранде, глядя, как падает снег. Вернулся в дом лишь когда совсем замёрз. Усевшись в кресло рядом с камином, вспомнил, что едва не влепил Пелагее оплеуху и выругал себя за этот порыв. Он ведь привёз сюда девчонку не для того, чтобы лупить! Да, она плюнула ему в лицо — это хреново, конечно, но вполне предсказуемо, учитывая её неадекватное состояние. Если он не будет спокойно реагировать на срывы девчонки, то ни черта у него не получится! Впрочем, сюсюкаться с ней — тоже не вариант.