Итутжебутылкабылаунегонаглоотобрана.
— Невсётакпросто, полковник! —ухмыльнуласьПелагея. Оннезаметил, какдевчонказашланакухнюи, похоже, уженесколькосекундстоялаунегозаспиной. —Никакойтебеводы! Несейчас!
Онасдемонстративнымнаслаждениемсделалапаруглотков, затемподошлакраковинеивылилаостатокминералки. Стенинужесобиралсявыдатьвадресдевчонкисериюкрепкихслов, новзялсебявруки, рассудив, чтоонатолькорадабудетвидетьподобнуюнервнуюреакцию. Нуужнет, недождётся. Онсейчасхотьиистощёнфизически, номоральныхсилпоканелишился.
— Акакжетвоёслово? —оноченьстарался, чтобыголосзвучалспокойно.
Пелагеяшвырнулапустуюбутылкувуголкухни.
— Какоеещёслово?
— Тысказала, чтоеслияхочупить, тодолженсамдобратьсядоводы. Этобылоусловие, ияеговыполнил.
— Пошёлтысосвоимиусловиями! Теперьтысуществуешьпомоимправилам, ияэтиправиламогуменять, когдазахочу.
Стениноткинулсянаспинкустулаипроизнёс:
— Этослабость.
— Что? —Пелагеяупёрларукивбока.
— Толькослабыелюдинедержатсвоегословаинаходуменяютправила, — из-засухостивортуемубылотяжелоговорить. —Икудажеподеваласьтадевушка, которуюяпривёзвэтотдом? Онахотьимучиласьспохмелья, новсё-такибыласильной. Яейдажевосхищался. Нотеперьвижу, ты—неона. Отсекатель, да? Нучтож, Отсекатель, скажутебепрямо, ты—слабак.
Онпонимал, чтоиграетсогнём, однаконемогпоборотьжеланиезадетьдевчонкузаживое, или, точнее, нееё, атучастьличности, чтосчиталасебяманьяком.
Изадетьэтуличностьунегополучилось: лицоПелагеипокрылосьпунцовымипятнами, дыханиеучастилось, глазазлобноблеснули.
— Слабак, значит? —процедилаона. —Воттактысчитаешь, да? По-твоему, слабаксмогбыгрохнутьстольколюдей, сколькоягрохнул?
Стенинпонял, чтоэтамерзкаяличностьсвоимижесловамизагналасебявлогическуюловушку.
— Средиэтихлюдейнебыломужчин, которыесмоглибыдатьтебедостойныйотпор. Тыубивалтолькоженщин. Такчтода, тыслабак! —ончувствовал, чтотопорпалачаужезанесённадегошеей. Ещёпожить, конечно, хотелось, носдругойстороны, возможно, емуитакнедолгоосталось, есливголоведействительноопухоль.
— Слабак, — повторилаПелагея, дышатактяжело, словноэтоейпришлосьистратитьвсесилы, добираясьдокухни. —Слабак! Ятебепокажу, полковник, ктоизнасслабак! Тыговоришьсомной, какстемчеловеком, которогозастрелил, но, похоже, всёещёневеришь, чтоэтодействительноя. Нучтож, скороповеришь. Помнишь, почемуменяпрозвалиОтсекателем?
ОнашагнулакСтенинуитаксильноеготолкнула, чтототупалнаполвместесостулом.
— Слабак, да?! —взревелаПелагея, брызжаслюной. —Чтотеперьскажешь, полковник?! Утебясилёнокнетдажечтобыподняться! Тысейчасвтакомжеположении, какявтотвечервгараже! Тогдаябылвтвоейвласти, теперьтывмоей! Изнаешь, яотэтоговвосторге, менявжизниничеготакнерадовало!