Стенинубылотошноотэтойеёпоказнойзаботы. Помощьпозватьотказалась, затоглядитекакаядобренькая, втуалетотвелаитеперьпокормитьхочет. Илиточнее, откормить, какборова, котороговближайшеевремяеётёмнаясущностьпринесётвжертвусвоейярости. Онощутил, какскрипнулизубы, какзаколотиласькровьввисках. Вголовемелькнуламысль, чтонужнобытьхладнокровным, нельзядаватьволюэмоциям...ногневоказалсясильнейздравогосмыслаиСтенинвыкрикнул, напряжённоглядянасвоёотражениевзеркале:
— Пошлатыкчёрту, Пепасосвоейзаботой! Хозяйкойсебяздесьпочувствовала? Нучтож, наслаждайся, покаможешь!
Пелагеяоткрыладверь, смерилаегоудивлённымвзглядом.
— Чтонатебянашло, Стенин?
Держасьзараковину, онповернулся.
— Чтонаменянашло? Тебенекажется, чтоэтодовольнодебильныйвопрос, учитываяобстоятельства?
Онанаморщиланос, дёрнулаплечами.
— Незнаю. Вопроскаквопрос.
Стенинужепожалелосвоёмсрыве, крикиируганьсейчаснелучшаястратегия. Онпроизнёс, сбавивтон:
— Уменяощущение, Пепа, чтотебевообщенавсёнаплевать.
— Мнененаплевать! —отозваласьонаснажимом.
— Тогданестановисьубийцей.
— Пелагеярастеряннозахлопалаглазами.
— Что? Тыочём? Личноянесобираюсьнивредитьтебе, нитемболееубивать. Янеубийца, Стенин!
— Нотыотличнопонимаешь, чтотвойотецнеоставитменявживых. Убьёт, нопередэтимзаставитмучиться. Причёммучитьиубиватьонбудеттвоимируками. Изнаешь, Пепа...неэтосделаеттебяубийцей, ато, чтотынесделаланичего, чтобыубийстваизбежать.
Онафыркнула.
— Слишкомужмудрёнотызагнул.
— Ноэтоправда! —Стенинпристальногляделейвглаза, будтопытаясьтакимобразомдонеёдостучаться. —Сейчасутебяестьвыбор. Нехочешьзватьнапомощь? Хорошо. Нотымоглабыпростоуйти. Уходи, Пепа. Оставьменяодного. Самапонимаешь, явопасности, покатыздесь. Нестановисьубийцейдажекосвенно.
— Тоесть, тыпредлагаешьмнепростоубраться? —онавзадумчивостиприкусилагубу. Секунддесятьразмышляла, потоммотнулаголовой. —Нет, непойдёт. Последствиядляменябудутдажехуже, чемеслибыяпомощьпозвала. Азнаешь, чтояпоняла, Стенин? Тыдумаешьтолькоосебе!
Онощутил, какснованачинаетзакипать, нонаэтотраземуудалосьподавитьгнев.
— Ядумаюотом, каквыжить.
— Всё, хватит! —вголосеПелагеипоявилисьистеричныенотки. —Давай, выходиизванной, ятебядодиванадоведу.
Стениннесталупираться. Елепереставляяноги, вышелизванной. Пелагея, также, какираньшеперекинулаегорукучерезплечоиповелавгостиную. Снекоторымсомнением, ноонвсёжеобнадёжилсебятем, чтосмогсвоимисловамизацепитьдевчонку, чтовнейтеперьведётсявнутренняяборьба. Да, страхоказатьсявтюрьмепокапобеждает, но, возможно, всёещёизменится. Воттолько...естьлиунеговремя, чтобыдожидатьсяэтихизменений? Никогдаещёонтакостронеощущал, какминуты, секундыстановятсячастичкамипрошлого. Этимминутыисекундыемусейчасказалисьвеличайшимидрагоценностями, ценакоторымжизнь.