и взаимодействия с западными церквами, должна приобщаться к зарубежному религиозному опыту. Недостаточно знать лишь свое собственное прошлое и извлекать уроки только из своей истории, следует пользоваться теми преимуществами, которые предоставляет вынужденное переселение за границу, впитывать то лучшее, что может предложить внешний мир, и сознательно обогащать русскую культуру, которая тем самым приобретет космополитическое звучание и международное признание. Критика капиталистического, материалистического прошлого должна содействовать восприятию прогрессивных идей в области социальной политики и возрождению общества, хотя при всем том эмиграция должна безоговорочно оставаться в оппозиции всем проявлениям тирании и бесчеловечности, которые характерны не только для большевизма, но и для всех диктатур как правого, так и левого толка.
«Путь» с самого начала выступал со свободолюбивых и гуманистических позиций против итальянского фашизма и германского нацизма, был всегда тверд, отказываясь прислушиваться к похвалам большевистскому национализму, от кого бы они ни исходили — от русских или от иностранцев. Относительно этого, последнего, момента следует оговориться, так как сам Бердяев одобрял восстановление Сталиным России как великой державы и призывал к защите родины против германской агрессии, хотя это и означало признание, пусть даже и временное, советского режима.
Что касается критического отношения «Пути» к взаимозависимости церкви и государства, существовавшей в дореволюционной России, его негативное отношение к любым попыткам продолжить или восстановить подобную практику не случаен. Таким образом «Путь» отрицал притязание Епископского Синода в Сремски Карловицах на роль единственного представителя русской церкви в изгнании и резко противостоял стремлению Синода к восстановлению монархии и его поддержке претендентов на русский трон. «Путь» критиковал Епископский Синод также с идейных и богословских позиций за отказ от модернизации церковной жизни, от признания ценности для православия таких духовных организаций, как РХСД. «Путь» однозначно выступал на стороне митрополита Западной Европы, который одобрял творческую свободу и преобразования, предлагаемые эмигрантской интеллигенцией, а также поддерживал митрополита Евлогия в признании власти патриарха Московского до тех пор, пока это не было связано с политическим признанием советского режима. Конфликт с Сремски Карловичами все углублялся, а после того, как Епископский Синод осудил софиологию С. Булгакова, перешел также и в плоскость теологии. Не заняв ясной позиции относительно достоинств теологической доктрины Булгакова, «Путь» предоставлял свои страницы для публикации его трудов и признавал за ним право свободного выражения своих суждений, поскольку он не вступал в противоречие с основными догматами православия. «Путь» постоянно подчеркивал, что в будущей свободной России церковь должна выйти из-под контроля государства и впервые за все время, прошедшее с XVI в., вернуть себе духовную независимость, чтобы вновь играть активную творческую роль в развитии русской культуры.