В более широком плане история России за рубежом помогает уяснить место и значение культуры меньшинства, оказавшегося в чужом окружении. С этой точки зрения условия для творчества были более чем неудовлетворительными. Творческая жизнь тем не менее продолжалась. Сами трудности, если только они не приводили к механическому повторению прежних достижений, как оказалось, служили стимулом к творческой активности. Контакты, пусть и поверхностные, с зарубежным миром позволили открыть перед русской культурой новые перспективы и обогатить ее новыми чертами. Эти контакты призваны были укрепить связи с западной культурой, которой русские вдохновлялись с тех пор, как Московское государство в конце XVII в. повернулось лицом к Европе.
Нам не следует также забывать или недооценивать то обстоятельство, что эмигранты обладали полной творческой свободой. Впервые в русской истории интеллигенты, писатель или художник, пользовались абсолютной свободой, не ограниченной никакими цензурными рамками. Ни правительство, ни общественное мнение не вмешивались в творческий процесс. Подобные условия не существовали даже в конце 1905 г. или в начале 1917 г. Зарубежные правительства и общества не ограничивали их творческую свободу, за исключением тех случаев, когда существовала угроза общественному порядку или дипломатическим интересам этих стран. Подобное случалось крайне редко, поскольку вследствие своей изоляции эмигранты не могли оказывать заметного влияния на различные стороны политики и общественной жизни. Равным образом, находившимся за границей русским не приходилось обращать внимание на позицию общественного мнения за рубежом. Эта пьянящая творческая свобода временами выливалась в излишне смелые высказывания, но главным ее результатом была возможность художественного самовыражения и ведения открытых идейных дискуссий.
Культура Русского Зарубежья сейчас принадлежит истории, поскольку России за рубежом больше не существует. Станет ли эта культура составной частью культурного процесса, происходящего на родине? Хочется верить в это. Признаки, наметившиеся в последние годы, позволяют надеяться на положительный ответ. Подобный опыт Франции и Польши также вселяет оптимизм в этом отношении. Культурная жизнь Франции после революционных потрясений, при Наполеоне и в эпоху Реставрации в значительной мере определялась вкладом таких эмигрантов, как Шатобриан, мадам де Сталь, Б. Констан, Ж. де Местр. Именно эмигранты способствовали возникновению романтизма, углублению литературоведческих исследований, развитию общественной мысли, знакомству с культурой Англии, Германии и Италии. Великая польская эмиграция, безусловно, была главной движущей силой развития польской литературы и поддержания национального единства трех частей разделенной страны.