, поставляющую свои сильнейшие химикаты сельскохозяйственным предприятиям, – но и благоприятствует всякого рода недостаткам полезных веществ, последствия которых мы затем наблюдаем в общественном здоровье: как сказал один врач, прибегая к чисто научному эвфемизму: «Похоже, что наращивание производительности сельского хозяйства происходит без должного внимания к качеству его продуктов, одним из определяющих факторов которого является наличие микроэлементов» (А. Пикар, «Терапевтическое применение микроэлементов»). В нагрузку к правомерному, хотя и отвратительному подходу к пище, добавляются вещи как неправомерные, но которые всё же терпят, так и откровенно незаконные, которые тем не менее продолжают существовать (превышение допустимой концентрации гормонов в телятине, антифриз в вине
>15 и т. д.). Мы знаем, что самым главным раком, распространённым в США, является не тот, который вгрызается в лёгкие курильщика, вдыхающего токсичный дым сигарет, или жителя городов, ещё более токсичных, а тот, который пожирает внутренности президента Рейгана
>16, и прочие едоки такого ранга.
Также масштабный переход к закускам виновен и в голоде народов третьего мира, которые ещё более абсолютно, если можно так сказать, подчинены мировой капиталистической системе. Суть процесса проста: продовольственные культуры вытеснены с мирового рынка, и крестьяне так называемых слаборазвитых стран волшебным образом превратились в безработных из трущоб, количество которых стремительно растёт по всей Африке и Латинской Америке. Не секрет также и то, что рыбу, которую ловили и которой питались прежде перуанцы, теперь захватили хозяева передовых экономик, чтобы откармливать ею своих птиц, которых они затем отправляют на перуанский рынок. А чтобы избавиться от рыбного послевкусия, не добавив при этом какого‑то нового, используется акролеин, крайне опасный химикат, о чём жители Лиона, посреди которого стоит завод по производству акролеина, ещё не в курсе – ни как потребители, ни как соседи производителя; но скоро непременно узнают со всей ужасающей ясностью и в обоих качествах.
Всемирные специалисты по голоду (их много, и они работают бок о бок с другими специалистами, чья задача – убедить, что здесь у нас царит изобилие, прямо «пир горой») сообщают нам результаты своих вычислений: на нашей планете производится достаточно злаков, чтобы никто не голодал, но идиллию нарушает то, что половину этого объёма беспардонно потребляют «богатые страны», чтобы кормить свой скот. Но зная отвратительный вкус мяса из их скотобоен, полученного за счёт ускоренного откармливания этими злаками, разве можно называть эти страны «богатыми»? Разумеется, нет. И половина планеты умрёт с голоду не для того, чтобы мы купались в роскоши, а чтобы мы жили среди отходов производства. Но избиратель любит, когда его слух ласкают напоминаниями о том, что у него, вероятно, очень чёрствое сердце, раз он может жить так хорошо, когда всё его сытое благоденствие строится на костях детей далёких нищих стран,