В культуре (используя слово «культура», мы игнорируем научный и образовательный аспекты культуры, даже несмотря на то, что эта путаница в полной мере ощущается на уровне общих научных теорий и образовательных концепций, и подразумеваем под «культурой» исключительно комплекс эстетики, чувств и моделей поведения: реакцию эпохи на повседневную жизнь) параллельно существуют две контрреволюционные обманные тактики: частичная аннексия новых ценностей и использующее средства крупной промышленности нарочито антикультурн производство (романы, фильмы), продолжающее начатое в школах и семьях оболванивание молодёжи. Господствующая идеология занимается опошлением новых революционных идей и после подобной стерилизации помогает им широко распространиться. Ей даже удаётся использовать революционеров: как мёртвых, путём фальсификации их работ, так и живых, пользуясь общей идеологической путаницей, пичкая их одной из множества мистификаций, имеющихся в её распоряжении.
Одним из противоречий буржуазии в период её упадка является то, что хоть она и уважает абстрактный принцип интеллектуального и художественного творчества, но столкнувшись с его произведениями, поначалу противостоит им, а впоследствии – использует их. Причиной тому служит необходимость в поддержании среди меньшинства чувства критики и исследования, но при условии направления этой деятельности в узкие рамки обособленных утилитарных дисциплин и предотвращения любой попытки слияния критики и исследования воедино. В области культуры буржуазия стремится отучить людей от любви к новшествам, опасным для неё в наше время, в пользу разных деградировавших форм новизны, безвредных и запутанных. Через рыночные механизмы, которым подчинена культурная деятельность, авангардные тенденции оказываются отгороженными от тех сообществ, которые хоть и сами ограничены общими социальными условиями, но могли бы их поддержать. Отдельные представители этих тенденций завоёвывают признание в индивидуальном порядке, приняв установленные для них ограничения: в первую очередь отказ от общих требований, а также согласие на создание фрагментарных работ, открытых для различных интерпретаций. Это придаёт некоторую сомнительность и нелепость самому термину «авангард» как таковому, который в конце концов всегда является объектом манипуляций со стороны буржуазии.
Само понятие коллективного авангарда, несущее в себе воинственный смысл, является новым продуктом исторических условий, порождающих одновременно необходимость создания последовательной революционной программы в области культуры и необходимость борьбы против тех сил, которые препятствуют реализации такой программы. Такие группы перенесли в свою сферу деятельности определённые организационные методы, созданные в рамках революционной политики, и дальнейшая деятельность находилась в неразрывной связи с политической критикой. В этом отношении заметно движение вперёд: от футуризма, через дадаизм и сюрреализм, к направлениям, возникшим после 1945 года. И всё же на каждом из этих этапов мы можем обнаружить одно и то же стремление к тотальному изменению и такой же стремительный распад, когда неспособность к достаточно глубоким изменениям реального мира заставляет авангард отступить на оборонительные рубежи доктринёрства, уязвимость которых была ранее продемонстрирована атакой этого авангарда.