Первичный опыт в области новых поведенческих моделей уже был осуществлён посредством того, что мы назвали «дрейфом»: метод познания в психогеографических исследованиях и ситуационистской психологии, практика чувственного перемещения, основанного на быстрой смене обстановки. Но применение этого стремления к игровому созиданию должно быть распространено на все известные формы человеческих отношений и, таким образом, оказать влияние на историческую эволюцию таких чувств, как дружба и любовь. Всё указывает на то, что основные элементы нашего исследования сосредоточены в нашей гипотезе о создании ситуаций.
Жизнь человека представляет собой последовательность случайных ситуаций, и даже если ни одна из них в точности не повторяет другую, подавляющее большинство из них столь трудноразличимы и столь скучны, что создают впечатление одинаковости. Вследствие этого редкие притягательные ситуации лишь сдерживают и строго ограничивают жизнь. Мы должны пытаться создавать ситуации, то есть коллективные окружения, совокупности впечатлений, определяющие качество момента. Если мы возьмём простой пример собрания группы лиц в установленное время-, следует изучить, с учётом знаний и доступных материальных средств, какая организация места встречи, какой набор участников и провоцирование каких событий являются подходящими для создания желаемой обстановки. Безусловно, возможности для создания ситуаций значительно увеличатся во времени и пространстве по мере реализации унитарного урбанизма и взросления поколений, выросших в условиях ситуационистской практики. Создание ситуаций начинается с ликвидации современного понятия спектакля. Легко увидеть, насколько сильно главный принцип спектакля (невмешательство) связан с отчуждением в старом мире. Наоборот, наиболее актуальные революционные эксперименты в культуре пытались преодолеть психологическую идентификацию зрителя с героем, чтобы вовлечь зрителя в непосредственную деятельность, разбудить его способности к преображению собственной жизни. Таким образом, ситуация предназначена быть прожитой её создателями. Роль «публики», пассивной или выполняющей функции статистов, должна неуклонно сокращаться одновременно с увеличением числа тех, кого нужно назвать не актёрами, но в новом смысле этого слова «живущими».
Следует увеличить число субъектов и объектов поэзии, которые сейчас, к сожалению, настолько редки, что наименее значимым из них придаётся преувеличенное эмоциональное значение; также нам предстоит устроить игры, чтобы поэтические субъекты могли играть с новыми поэтическими объектами. Вот вся наша программа, которая по сути является временной. Наши ситуации будут проходящими, не имеющими будущего. Неизменный, вечный характер искусства или чего‑либо ещё не рассматривается нами всерьёз. Вечность является наиболее пошлой категорией среди тех, в которых человек может помыслить свою деятельность.