, которые, сами того не подозревая, заставляют вертеться шестерёнки современного общества с его стремительным ростом технических возможностей и форсированной экспансией рынка. История – то есть преобразование действительности – на данный момент невозможна в повседневной жизни, потому что человек повседневности – это продукт истории, над которой он не имеет власти. Очевидно, что он сам её творит, но не свободен в этом.
Современное общество понимается как набор почти полностью изолированных специализированных сфер, и потому повседневная жизнь, в разговоре о которой все вопросы могут быть поставлены целостно, естественным образом обходится стороной.
Посредством индустриализации это общество лишило трудовую деятельность всякого смысла. И никакая модель поведения человека сегодня уже не актуальна. Такое общество стремится превратить людей в изолированных потребителей, запретить всякое общение. Повседневная жизнь, таким образом, это частная жизнь, сфера разделения и спектакля.
И здесь она также становится местом поражения всех специалистов. Именно здесь, к примеру, редчайший из умов, способный постичь последние научные представления об устройстве Вселенной, вдруг глупеет и надолго задумывается над эстетическими теориями Роб-Грийе>4 или начинает слать петиции на имя Президента Республики с намерением повлиять на его политику. Эта сфера обезоруживает, здесь вскрывается неспособность жить.
Мы не можем, таким образом, объяснять отсталость повседневной жизни лишь через её относительную неспособность перенимать технические достижения. Это важное, но всё ещё частное следствие глобального ежедневного отчуждения, которое можно определить как неспособность создать технологию освобождения повседневности.
И правда, многие технические новинки в той или иной мере изменили отдельные аспекты повседневной жизни: бытовая техника, как уже говорилось, но также и телефон, телевидение, запись музыки на долгоиграющие пластинки, распространение авиаперелётов и т. д. Все эти элементы появляются хаотически, как придётся, так что никто не просчитывает взаимосвязей и возможных последствий. Но можно точно сказать, что в своей совокупности все эти акты внедрения технических новшеств в повседневную жизнь, будучи в конечном счёте подчинены прагматичному расчёту современного бюрократического капитализма, скорее служат увеличению зависимости людей и вытеснению творческого начала. Так и в современных городах явно прослеживается тенденция к тоталитарной организации жизни современным капитализмом: обособленные индивиды (как правило, разделённые по «семейным ячейкам») сокращают свою жизнь до банального повторения, перемежающегося обязательным поглощением спектакля, точно так же повторяющегося.