Те формы, которые приняла борьба астурийских шахтёров, демонстрируют их стремление к независимости. Каждая шахта выбирала своего представителя, и они руководили стачкой посредством подпольных собраний. Не признавая профсоюзов, бастующие направили для прямой передачи своих требований властям в Мадрид группу шахтёров, больных силикозом>1. И те повторяли, что у них нет иных представителей, кроме них самих.
Солидарность всех рабочих региона проявляла себя постоянно. Те, кто не участвовал в стачке, подверглись оскорблению в виде насыпанных перед их дверьми зёрен (куриного корма, символа трусости). Рыбаки из Бильбао договорились рыбачить дополнительные часы после своего рабочего дня, чтобы передавать рыбу бастующим. Те из шахтёров, у кого ещё был какой‑то клочок возделанной земли, работали на нём вместе с товарищами и делили с ними урожай. Мелкие торговцы поддерживали забастовку, раздавая еду рабочим их квартала в личном порядке. В этой связи астурийские шахтёры говорили, что деньги, собранные за границей в 1962 году в их поддержку, так и не дошли до них; они осели у бюрократов из Праги (сталинистов) и Тулузы (социалистов в изгнании), и были пущены на их собственную пропаганду. Поэтому бастующие настаивают, чтобы деньги переводились напрямую семьям бастующих.
Старые политические организации испанского пролетариата, чьи ошибки во время революции и гражданской войны дискредитировали в разной степени их всех, теперь играют довольно слабую роль, хотя у каждой из них (анархисты, сталинисты, социалисты, POUM>2) есть своя подпольная сеть. Наибольшую активность в связи с Астурийским движением, по‑видимому, проявили Профсоюзное объединение>3, состоящее из активных анархистов и социалистов, но также включающее в себя много молодых рабочих, не примыкающих непосредственно к этим двум идеологиям, и Фронт народного освобождения>4, недавно созданная организация в духе сторонников Кастро, изначально вербовавшая членов в среде интеллектуалов и студенчества. Компартия пользуется со стороны рабочих особенным презрением из‑за её политики сотрудничества со всеми классами испанского общества – включая и монархистскую буржуазию – с целью добиться смены франкистской диктатуры мирным и «демократическим» путём. Таким образом Компартия пытается дать капитализму гарантии, что главная политическая перемена не будет чревата революцией. Эту позицию усердно вещает над Испанией «Радио Прага».
В 1962 году правительство Франко, испугавшись масштабов забастовок, пыталось до последнего скрыть факт их проведения. В итоге им пришлось не только признаться в том, что существуют несанкционированные стачки, но и повысить зарплаты. Репрессии по окончании стачек сводились к высылке лишь очень небольшого числа рабочих-активистов. На этот раз правительство сразу признало, что происходят стачки. Но объясняло их как закономерное следствие мирового кризиса угольной промышленности, вызванного переходом на новые источники энергии, который происходит по всей Европе (в доказательство приводились недавние стачки шахтёров во Франции и в Бельгии, в городе Боринаж), а особенно заметен в Испании, где объёмы добычи недостаточны для рентабельности, тем более в перспективе экономической евроинтеграции. Первой реакцией властей была серия локаутов