. Помедлив немного, я первый начал разговор, произнеся переделанные в вопрос мысли:
—Так вы, значит, уборщик?
—Да, – ответил он в смущении. – А в чём дело? Что это вы так на меня смотрите?
—А дело в том, господин уборщик, что вы недобросовестно выполняете свои обязанности! , повысив тон.
Его лицо изменилось. Не зная, что мне на это отвечать, он помотал головой и сказал:
—Какие ещё обязанности, что вы имеете в виду?
—А вы оглянитесь вокруг и сами всё поймёте! Это же какой-то кошмар! Не возникает ни доли сомнения в том, что вы не убираетесь здесь как следует! А разве так можно? Всё это отвратительно! Почему вы это не убираете? Судя по всему, вы долго не были на своё рабочем месте. Почему же? У вас есть какие-то привилегии или что? Я более чем уверен, что я не первый, кто вас об этом спрашивает, так что не смотрите на меня с таким удивлением! Здесь просто невозможно находиться, и вы должны сами это понимать! – выпалил я, ничуть не скрывая своего гнева.
Он нахмурил брови и, чего я никак не ожидал, заговорил бойко в ответ:
—Так вам, значит, не нравится, как я убираюсь? Ну так попробовали бы сами! Тогда до вас бы дошло, почему я избегаю своей работы! Изо дня в день я вынужден копаться в дерьме, может ли такое нравиться? Точно так же, как и вы, я считаю, что находиться здесь невозможно и невыносимо, так что я вас очень хорошо понимаю! Но хоть я и вынужден работать, я всё же пытаюсь свести моё пребывание в этом месте к минимуму, и вы должны понять это!
Я был поражён. Должен был я принять его отвращение или нет, но я предельно точно увидел слепящую искренность в его словах. Я скорее ожидал услышать нелепые извинения, может, и лживые, но извинения! А в итоге он откровенно вылил на меня все свои переживания, которые я, конечно же, не мог не понять. Причём сделал он это в совершенно неприкрытом виде. Я стоял как потерянный. Ответить мне на это ничего, кроме сожалений, не находилось, и я сказал: «Хорошо», после чего, протиснувшись в проход и оттолкнув юношу, я ушёл, оставив того стоять у входа.
Стремительно, широкими шагами удалялся я от него. «Странная вышла ситуация», – вертелось у меня в голове, пока я плёлся по уже знакомому мне пути в столовую. При всей грубости и бестактности этого парниши он произвёл на меня довольно хорошее впечатление. «Я полностью согласен с тем, что доля ему выпала ужасная… А впрочем, моя ведь не лучше… Разница между тем, чтобы размывать грязь и убирать за другими дерьмо, есть, но она, в общем-то, невелика. Он был искренен со мной. А что ещё важнее, его настроение было отражением моих собственных переживаний. Да! Как же он прав, как он чертовски прав!