Мама до последнего не рассказывала о моих причудах отцу, знала, что тот не будет церемониться, сразу поставит меня на место. Но в один из вечеров пожаловалась ему на то, что я отказался поступать в музыкальную школу из-за дурацкой игрушки.
Никто не знал, как сблизился я с этой совой. Если опустить все формальности, то брелок был мне как друг, проходил со мной через огонь и воду. Я мог доверять только ему, ведь он всегда выслушает, и не будет осуждать.
Проснувшись утром, я не обнаружил свой брелок, начал переворачивать всё вокруг. Искал под кроватью, в шкафу, на подоконнике, нигде его не было; шарил по карманам, вспоминал, когда последний раз держал игрушку в руке. Точно помню, что перед сном положил его под подушку, но и там пусто. Вскоре в комнату зашла мама и сказала, собирался в школу. Я ей ответил, что никуда не пойду без своего брелка.
– Отец выкинул эту проклятую сову, – крикнула она.
Я помню, как кристально чистые слёзы выступали на глазах. Было так обидно, что единственную вещь, с которой я мог поговорить, спросить совета – забрали у меня.
Я был готов бить в грудь отца кулаками со всей силы, хоть и жутко его боялся. Он всегда очень строг со мной. Выбежав из комнаты, я понял, что папы уже не было дома.
Для меня эта сова живая, пускай только в моем воображении, но всё же её забрали. В ваши мысли же не врывается отряд быстрого реагирования и не крадёт тайны и мечты? Это такое спокойное место с видом на водопад, в которое мы мысленно погружаемся, когда кто-то бесит на работе или дома. Священный остров, у каждого свой, но какого видеть, как к нему причаливает чужой корабль и беспощадно сжигает всё дотла?
Я был шокирован и в истерике наговорил глупостей матери, кричал, что ненавижу отца, уйду из дома. На следующий день меня отвели к психотерапевту и около часа мучали разными вопросами. Когда врач вышла из кабинета, то стала что-то обсуждать с моей мамой, а я наблюдал за ними через дверную щель, пытался прочесть по губам, о чём они говорят. Заметив, что я подглядываю, врач прикрыла дверь, и я сидел один по ту сторону, рассматривающий плакаты на стене. Вместе с мамой они вернулись в кабинет, всё ещё ведя диалог.
– Вы уверены? – спрашивала девушка в белом халате.
– Да, давайте не будем пока ставить никаких диагнозов, но если случай повторится, мы обратимся к вам за помощью.
Мама взяла за руку, и мы вышли. Проходя по длинному коридору, чувствовал, как он душит меня. Тогда я понял, что не хочу больше сюда возвращаться. Это был мой первый приём у психотерапевта, таким я его запомнил.