…
Совсем уже заснеженный сад смотрел в наши глаза и радовал их блестящими иглами белых ветвей. Мы в свою очередь лишь сидим на крыльце, а перед нами рождается утро. Солнце ярко светило на небе, отражая еще большие блики от снега. Вдвоем сидели мы не долго, пес несколько раз бросил ко мне призывающий взгляд, и не дожидаясь ответа ринулся взбивать пушистые сугробы. Я вовсе и не возражал, так как мистера Вульфа сегодня придется закрыть в доме на целый день, потому что меня ожидала работа. Шел большой товарняк, которого мы ждали почти месяц, деньги в моих карманах не появлялись уже давно, а потому я был рад этой новости.
– Не озоруй тут без меня, – я начал собираться, периодически выкрикивая указания псу на день.
– Сытно заживешь блохастик. Не унывай! – взлохматив загривок мистера Вульфа, сказал я.
– Дай лапу,– попросил я песика на прощание и тот вежливо ее подал.
На станциях в морозные дни было не людно, вот и сегодня, несмотря на большую погрузку, не было ни кого. Рельсы как с ночи стояли в снегу, запорошены намертво, едва ли поймешь, что тут идет железная дорога. Но только лишь подумав об этом, к месту действия тут же начали стекаться люди и машины, впрочем, их тоже было не так уж много. Два больших грузовика привезли с собой по три человека каждый, а еще лопаты, их было меньше чем людей. Как и всегда перед таким мероприятием начинается долгая подготовка, в виде перекуров, затяжных историй и плана действий. «План действий» – почему то предлагается именно в таких ситуациях, где казалось бы лозунг «бери больше, кидай дальше» подходит на все сто, но нет, нужен план. Тем временем ожидание затянулось, и как только я это понял, мы начали переходить к действиям. Грузчикам раздали лопаты, и мы полезли в вагоны, нас оказалось трое, вагонов было столько же, каждый сам за себя.
Каждая лопата выброшенного из вагона угля понемногу отделяла меня внешнего мира, как кот в коробке, один и никого больше. Подобные мысли и раньше навевали на меня страх. Спокойствие и уединение так хорошо, что даже страшно, чем меньше я, тем больше свободы. Я ловлю себя на мысли что меня поглощают и начинаю бороться, столь судорожно и спешно, что тонущий в момент истины, поплыву или нет. Я не хочу свободы в капсуле, уменьшающейся до размеров не сопоставимых с вселенной, я хочу свой мир.
– Слышь, пацан, а ну вылезай, давай пока не сдох там совсем, – огромный дядька с усищами кричал видимо в мой адрес, кто он вообще? …
–Мне еще чуток осталось, – ответил я, не понимая чего ему собственно надо.
–Ушли уже все, темно, ты еще заночуй тут, – снова кричал дядька