Вторым недостатком первоначального плана, было то, что я переоценивал боеспособность румынской армии. Ведь мне нужно было, чтобы она вся влезла в ловушку. А на деле вышло бы, что в варианте встречного сражения, она явиться на разгром в полном составе явно не успевала. И вместо уничтожения главных сил, мы бы получили лишь разгром румынского авангарда. На этот момент мне указывал сам Фичев, ознакомившийся с моим замыслом:
– Клаус, не стоит слишком хорошо думать о наших соседях. Всего их умения не хватит, чтобы потерпеть от нас поражения таким образом. Вместо дракона, в наши сети попадет ворона. Поэтому лучше дать им возможность сосредоточиться для атаки. А сделать это мы сумеем с помощью преднамеренной обороны.
Не удивляйтесь такому фамильярному обращению ко мне. Все просто. Я нахожусь в Болгарии инкогнито. Правда, это самое инкогнито ни для кого не секрет. Кто такой полковник Генерального штаба Романов, известно всему миру. Во всяком случае ни болгары, ни наши "финны" на этот счет не заблуждаются. Но даже в таком качестве, руководство болгарской армией мной, недопустимо по причинам, далеких от чисто военных. Поэтому на сцену вышел некий "Клаус фон Норден", которому регент присвоил звание генерал-лейтенанта болгарской армии. Ни в каком Готском альманахе вы не найдете такого барона. Это чисто моя выдумка. Сперва я хотел назваться Клаусом фон Твереном (Николаем из Твери), но затем передумал и назвался фон Норденом (то есть: с Севера).
Помимо меня, в штабе Фичева хватало точно таких же "остзейских баронов" лишь на днях обмундированных в болгарскую форму. Но не только ими мы укрепляли ряды болгарского войска. Моя "десятка" направила две сотни отставных унтеров, имевших богатый опыт, подобный опыту папы Карло: брать любую чурку и делать из нее человека. Именно эти отставники стали ядром Резервного корпуса, занятого подготовкой дивизий второй очереди. Кстати, к Резервному корпусу причислили и тех болгарских студентов, что учились у нас в Симферопольском университете Дружбы народов. В данный момент, они попали под мобилизацию и проходили подготовку на одном из наших полигонов в Крыму.
При осуществлении переброски войск, я лишний раз убедился в правоте критиков моего первоначального плана. Даже второй вариант, который казался более приемлемым, осуществлялся так, что я сотню раз на дню готов был стреляться от злости. Но приходилось брать себя в руки и бороться с последствиями того бардака, что внезапно возникал на каждом шагу.
– Клаус, вам не стоит расстраиваться, – успокаивал меня Фичев, – ты пойми, мы сейчас занимаемся делом, которым раньше никогда не занимались. Вы в России давно научились перебрасывать огромные массы войск на значительные расстояния. А здесь, на Балканах, никто кроме турок с подобными задачами не сталкивался.