— Не слыхала, — заинтересовалась орчанка. — В итоге что?
— Купил он тот виноградник. После того, как сделал сёстрам подарок.
— Какой? — кочевница напряглась, пытаясь сообразить ответ быстрее, чем товарищ его скажет.
— А он подарил им очень красивый, м-м-м… знак на золотой цепочке. Носить нужно на груди, поверх одежды. Когда дарил, сказал: «Вещь очень дорогая, пусть его носит самая красивая из вас!»
— Ух ты. И что, сёстры не смогли договориться?! — Акмарал почему-то принялась прикидывать ситуацию на себя, догадавшись о подоплеке истории.
— Не-а, — легко покачал головой Вадим. — Так и спорили. Работа стояла, урожаи сильно упали. Выгоднее стало продать. Это, конечно, только сказка, но в жизни бывает и не так. Поверь.
— А ты не слишком ли рисковал в той обстановке? — мягкий упрек снова сорвался с её губ сам по себе.
Хорошо ещё, что сдержалась и не добавила: не только себя подвергал опасности.
— Я ошибся, — напомнил товарищ. — Пару раз здорово ошибся с самого начала. Дальнейшие действия — исправление тех ошибок.
— Знаешь, ты очень сильный мужчина, — решив быть откровенной, орчанка не стала сдерживаться.
— Почему?
— Мог убить их всех, я это сейчас по тебе вижу. Не уступал трудностям. Хотя и очень боялся, всё в конце концов сделал как надо.
— Ты и это чувствовала, что боялся? — заинтересовался человек. — Как? Мы же с тобой даже не видели друг друга.
— Ткань их шатра совсем тонкая и тряпичная, не кожа же, — пожала плечами кочевница. — Запахи хорошо проходят. Я, кстати, тоже боялась. Когда страшно, все чувства обостряются. — Она коснулась пальцами локтя идущего впереди человека. — Ты очень сильный мужчина. Спасибо тебе за всё, что ты для нас делаешь.
— Тупой я мужчина, если откровенно. Там, откуда я родом, такая ситуация считается недопустимой, — нисколько не удручаясь, отмахнулся товарищ. — Но спасибо на добром слове. Приятно.
— О чём сейчас ещё хотел сказать, но не договорил? — Акмарал, не справляясь с нахлынувшими эмоциями, уверенно попирала кое-какие правила этикета.
С другой стороны, именно с этим спутником канонами можно было и не заморачиваться.
— В моей армии, при разборе этой ситуации, меня бы очень строго наказали, — опять неожиданно для себя (ей было слышно) признался человек. — Достаточно чувствительно наказали бы.
— А смеяться над собой в такие моменты — у вас тоже считается за слабость? — она уловила кое-что ещё в его интонациях.
— Мы говорим, это чувство юмора. Одна из защитных реакций психики. М-м-м, одной из частей души по-вашему.
— Ладно, хватит слов. Я тебе очень благодарна, что бы там ни было. Всё хорошо, что хорошо заканчивается. — Орчанка подхватила человека под локоть, пробежавшись кончиками пальцев по мягкой ткани его одежды.